– Милый Брэм, ты просто чудо! – Силвер крепко обняла брата. – Мы подключим к работе Тинкера. Может, мы даже сумеем спасти остальные саженцы, если будем действовать достаточно быстро!
Она схватила брата за руки и закружилась с ним вдоль грядки. Пыль летела во все стороны.
– Правда, у меня хорошо это получилось, Сил?
– Конечно. Если у тебя еще хоть что-нибудь выйдет столь удачно, то я уйду в отставку, а ты будешь управляться со всеми делами на этой огромной ферме.
Глаза мальчика сначала широко раскрылись, а потом, когда он понял, что его любимая сестра просто шутит, превратились в смеющиеся щелочки.
– А чем ты будешь заниматься, когда оставишь дело, Сил? Прогуливаться с томиком стихов в руках? Рисовать?
– А почему бы и нет, кроха? Я уже несколько недель не брала в руки альбом. Сам знаешь, столько ухажеров не дают мне покоя...
– Каких еще ухажеров?
Она вскинула брови:
– Только не говори мне, что ты их не видел. Они все время здесь ошиваются.
Брэм не смог сдержать смешка.
– Странно, я их как-то не заметил. Их много, ты говоришь?
– Дюжины. Сотни даже, я бы сказала. – Силвер неопределенно махнула рукой в воздухе.
– Может, при виде этих твоих... м-м... одеяний они все дали деру?
Силвер бросила взгляд на свои пыльные брюки.
– Чем тебе не нравятся мои штаны, негодник? Мои друзья утверждают, что в Лондоне такие брюки пользуются бешеной популярностью.
– Какие друзья? – Внезапно Брэм стал серьезен. Он снял очки и принялся вертеть их в руках: это всегда был признак того, что он над чем-то думает. – И какие женихи у тебя могут быть в Кингсдон-Кроссе? Если бы ты жила в Лондоне, то твоей руки добивались бы тысячи, ты получала бы больше приглашений на танец, чем кто-либо еще.
– Спасибо тебе, мой верный Брэм, но я в этом сильно сомневаюсь. Мужчинам нравятся юные, покорные дурочки, которые от них без ума. – На мгновение Силвер вспомнился разбойник с большой дороги. Интересно, какие женщины нравятся ему?
– Ты еще молодая, – встал на ее защиту мальчик. – И красивая тоже – по-своему.
Силвер взъерошила темные волосы брата:
– Мой верный, храбрый Брэм. Как приятна мне твоя похвала, хотя она заставляет думать, что ты более близорук, чем кажется.
– И вовсе это не хвала, а правда. Мама всегда говорила, что именно ты, а не Джессика, станешь, когда вырастешь, настоящей красавицей. – Он снова надел очки и вздохнул: – Если бы только отец не умер так внезапно... Он оставил все бумаги в таком беспорядке! И зачем-то ему понадобилось скрыть рецепт «Мильфлера»... – Голос его затих, и он наподдал ногой ком земли.
«Мильфлер».