Рене вздрогнул от ее слов. Лицо его потемнело. Он понял, что женщина нарочно нарушила прелесть момента, ее трезвые слова все убили. Лариса в ту же минуту встала, подошла к шкафу, где стояли книги и гравюры. Совершенно спокойным голосом, словно ничего не произошло, спросила:
– Я давно хотела узнать, что это за гравюры? Наверное, очень ценные?
Рене не скрывал своего разочарования. В глазах застыла откровенная обида, он подошел, встал близко-близко у нее за спиной, начал рассказывать историю коллекции. Равнодушно, без всякого выражения. Но его горячее дыхание снова обжигало ей затылок, и ноги начали предательски дрожать. Он словно невзначай положил руку ей на плечо. Мужчина говорил спокойно, но внешнее спокойствие давалось ему с большим трудом. Рене стоял теперь совсем близко, касаясь ее бедра. У Ларисы кружилась голова. Он повернул ее к себе, приник губами к ее губам лихорадочным, торопливым поцелуем.
Дрожь желания пробежала по ее телу, и мужчина почувствовал это. Он стиснул ее в объятиях так крепко, что она невольно вскрикнула.
«Нет, – сказала себе Лариса, – нужно уйти, иначе…»
Она осторожно высвободилась из его рук.
– Ты слишком торопишься. Неспелыми ягодами можно отравиться, – сказала она, машинально поправив прическу. – Я сегодня уже просто устала от приключений. Да, кстати, – она отодвинулась и посмотрела в его смущенные глаза смеющимся взглядом, – ты уже узнал, почему именно в моем акваланге оказалось так мало кислорода?
Рене вздрогнул, точно от выстрела пистолета.
Она добилась своего, она испортила ему вечер. Но ощущение ее гибкого тела в своих объятиях Рене не мог забыть. Его воля была парализована всепоглощающим желанием.
С рассветом полицейский катер покинул Марсельский порт. На борту вместе с Ритли и капитаном Бернье находилась небольшая команда судна и чертова дюжина парней спецгруппы. С моря дул легкий бриз. Безоблачное небо обещало ясный тихий день. Разговаривали вполголоса, стараясь не разбудить обитателей дорогих яхт. Они отплывали из Марселя, а не из Ниццы, чтобы никто не успел предупредить хозяев Сен-Кама.
Проплыв милю на малом ходу, судно, развив максимальную скорость, устремилось к острову. По расчетам, они должны были прибыть к месту ранним утром. Ритли очень рассчитывал на внезапность. Джек прошел на нос судна и закурил. Он не заметил, как рядом появился Бернье.
– Нервничаешь? – обратился он к Джеку. Тот кивнул. Невозмутимый Бернье сразу расположил его к себе, теперь их отношения были гораздо менее натянутыми. – Чему тут удивляться. Вы с Синтией работали вместе пять лет.