– Чтобы полюбоваться твоей очаровательной улыбкой и совершенной фигурой?
– Льстишь, конечно, но все равно приятно, – засмеялась Натали искренним смехом. Она готова была радоваться любому банальному комплименту. – Решено, созвонимся на следующей неделе.
– Тебя подвезти?
– Нет, я еще пойду на массаж.
Всю дорогу до дома Орлов пребывал в приподнятом настроении. Еще бы! Прелестная девушка, словно сошедшая с обложки журнала мод, из лосин выпрыгивает, чтобы ему понравиться, не подозревая, что уже царит безраздельно в его мыслях. Юрий не пытался понять, что из себя представляет эта красивая жизнерадостная особа. Она излучала молодой азарт, юную жажду жизни и новых впечатлений и, по всей видимости, не очень утруждала себя самокопанием и рефлексией. Юрию сейчас хотелось именно таких – легких, ни к чему не обязывающих отношений с веселой красивой девушкой, и он боялся того, что слишком явно и поспешно выдаст свои желания. «Наверное, она, как любая девушка, хочет, чтобы ее завоевали, – думал Юрий. – Шикарные рестораны, дорогие подарки и море комплиментов».
Он переоделся, рисуя в воображении, как она придет в его квартиру, как он угостит ее терпким вином… «Кстати, нужно пополнить запасы бара и всегда иметь в холодильнике изысканные закуски. Кроме того, не мешает сделать генеральную уборку…»
Телефон прервал неторопливый бег его мыслей.
– Слушаю, – машинально проговорил Юрий в трубку, и от его беспечности не осталось и следа.
– Юрочка, это Александра Федоровна! – голос ее срывался.
«Боже мой, – подумал Орлов. – Я же должен был предположить, что она не сегодня-завтра обязательно позвонит!»
– Что случилось? – спросил он для виду, хотя прекрасно знал что.
– Юрочка, наша Лариса… Ларочка моя… – послышались всхлипывания.
– Что с ней, Александра Федоровна? – его голос был, пожалуй, слишком спокоен.
– Она… какое несчастье, Юра… какое несчастье… – Женщина снова заплакала. Орлов терпеливо ждал. – Юрочка, она погибла!.. – Чарская уже рыдала в полный голос.
– Не может быть! – тихо вымолвил он. – Александра Федоровна, я сейчас приеду!
Раны затягивались быстро. Не зря говорят, что женщины живучи как кошки. Доктор Франсуа предписал Ларисе постельный режим, все его указания выполнялись безукоризненно. Сиделка Кристин молча брала ее руку, втыкала иглу, ставила обезболивающие, приносила соки, минералку, фрукты, намазывала ее ароматными мазями, от которых переставали ныть ушибы и синяки рассасывались почти на глазах. Вот только одного не могла Кристин: ласково, задушевно поговорить, как умеют это делать только пожилые нянечки в провинциальных русских больницах.