Я повернул голову и увидел над собою подведенные глаза ведьмы Арфистки. Как всегда, лицо ее было скрыто вуалью, я только и мог разглядеть, что два темных дьявольских омута. Я сразу понял, что она разглядывала меня, пока я спал. Моей следующей мыслью было то, что она с помощью колдовства видела мой сон и узнала все мои тайны и цели. Я в жизни не обидел ни одной женщины, но тут сразу понял: нужно ее придушить.
Но ведьма просчитала все заранее! Мне не удалось поднять руки и на дюйм: мои кисти оказались связаны кожаным ремешком. Я вытянул шею и увидел, что все мое тело трижды опутано ремнями - на груди, бедрах и ногах.
- Это для твоей же пользы, - сказала колдунья. - Мы не хотели, чтобы ты покалечился.
- С чего бы мне калечиться? - Я едва мог пошевелить распухшим языком, и понять меня было довольно сложно.
- По случайности, Мухтар. - На свет вышел Пилиас, позвякивая спрятанной под рясой кольчугой. - С тобой приключился припадок. Ремни не позволили тебе метаться и упасть с носилок.
Я потупился, словно мне стало стыдно за себя, а на самом деле я просто скрывал испытанное мною облегчение. Теплота, с которой он говорил, означала, что колдунья не прочла моих снов, а если и прочла, то ничего ему не сказала. Я увидел, что лежу в комнате писаря, освещенной тусклым светом масляной лампы и скудно обставленной, Мои носилки покоились на двух стульях, в углу на столе стоял медный кувшин с водой, а рядом Пилиас оставил свой шлем. В комнате было окошко с широким подоконником, но плотные занавески не позволяли ничего разглядеть. Сердце забилось быстрее, так как я испугался, что рассвет уже наступил и я очнулся слишком поздно, чтобы искать «Кайринишад».
Рядом с носилками присел Пилиас и положил руку мне на плечо:
- Тебе нечего стыдиться, Мухтар. Как ты себя чувствуешь?
- Достаточно хорошо, так что в ремнях уже нет необходимости. - Я потянул за ремешок, стягивавший бедра, и понял, что если приложить немного усилий, то мне удастся высвободить и кисти рук. - Очень хочется пить.
Пилиас протянул руки, чтобы освободить меня от пут. Ведьма, проворнее ящерицы, помешала ему:
- Оставь все так, пока мы не будем уверены, что приступ прошел. Пожалуй, лучше сходи за Хранителем. Разве он не велел дать ему знать, когда Мухтар очнется?
- Нет, Пилиас! - завопил я. Если у меня и был какой-то шанс найти «Кайринишад», то только при условии, что я быстро отсюда уберусь, а в присутствии Рухи сделать это, безусловно, было бы гораздо труднее. - Во имя Огма, не оставляй меня с этой ведьмой! Умоляю!
Руха нахмурила брови: