Я чувствовал себя великолепно. Одним меньше. Теперь номер два.
По моим представлениям, здесь должно было быть мокро, скользко п пахнуть морской солью и водорослями, как на берегу океана, однако никаких запахов и ощущений в этом сне я не заметил. Зато хорошо понял, насколько они важны в обычной жизни. Неприятное чувство: видишь без глаз, слышишь без ушей, а все остальное – как отрезали. С другой стороны, если воспринимать себя просто как некую подводную видеокамеру, то ничего странного в этом нет… Вскоре в собственных глазах я уже был аквалангистом, обследующим затонувший корабль, а чуть позже, чуть осмелев, – акулой, рыскающей в поисках добычи.
Один долгий сон – так говорила Лора о мире холоков и была права. Мир зеленого цвета, но не светлого, как яблоко, и не темного, как шпинат, а скорее цвета солнечных лучей, просвечивающих сквозь листву в погожий летний день. Все предметы были окружены теплым зеленоватым мерцанием: ряды куполов, туннели, гибкие переходные мостики, вращающиеся вихри мелких пузырьков. Все находилось в непрестанном движении, похожем на танец, словно морские водоросли в полосе прибоя. Покачивались даже дома. И везде тишина, ощущение абсолютного покоя, вечного и всепроникающего. Я проходил сквозь новые и новые стены, не расставаясь с ощущением, что здесь никогда ничего не меняется и не изменится. Лора называла свой мир странным, Солу в нем было жутковато, но я совершенно не был готов к тому, что он окажется так красив.
Надо мной пронеслась тень. Я увидел огромную белую змею. Извиваясь кольцами, она проплывала над прозрачными куполами, оставляя за собой пенящийся след. Вот она какая, Великая Мать. Два холока подплыли навстречу, обняли ее с двух сторон, словно приветствуй… а потом произошло нечто столь странное, что я не мог поверить собственным глазам. Змея резко застопорила движение, взметнув вихрь пузырьков, затем изогнулась кольцом, схватившись зубами за свой хвост. Холоки оказались внутри, похожие на двух ребятишек в воде, ухватившихся за резиновую автокамеру. Тело змеи начало расширяться, будто надуваемое воздухом, и одновременно вращаться – все быстрее и быстрее, превратившись в конце концов в размытый светящийся диск. Свет становился все ослепительней, и наконец диск взмыл вверх с невероятной скоростью, оставив после себя крутящийся белый вихрь, похожий на торнадо. Свечение медленно угасло снизу вверх, и все вокруг снова замерло, словно ничего и не было. «Они как труба», – говорила Лора. Вот она какая, стало быть, летающая тарелка – не машина, а дракон!