В дом шум с улицы почти не проникал. Слуг не было, потому не было и суеты, шума, связанного с выполнением хозяйственных работ. Наверное, поэтому сегодня в доме можно было услышать городской шум. Чуть более отчетливо. И еще услышать, как трепещут листвой деревья сада. Нилс закрыл глаза, снова открыл их. Ничего особенного он не увидел.
Он очень устал. Устал до такой степени, что не мог отличить реальность от фантазии. Такое с ним бывало. Он знал, что крайнее утомление рождает галлюцинации. Надо заварить еще кофе. Он спустился на кухню, оставив Шедоу ровно настолько, чтобы заварить кружку крепкого кофе, вернулся в спальню брата, выпил горячий черный напиток и почувствовал себя чуть бодрее. Амелия проснулась уже за полдень.
Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Потолок у нее над головой был бледно-голубым, портьеры на окнах темно-синие. Совсем не похоже на привычную обстановку. Она лежала, уставившись в потолок, постепенно освобождаясь от остатков сна. И, когда сознание ее окончательно прояснилось, она рывком села.
Шедоу.
Откинув покрывало, Амелия соскочила с постели и бросилась к двери. Только на пороге она поняла, что на ней нет обуви. Схватив ботинки в руки, она выскочила в коридор.
В доме было очень тихо, и в луче света, проникавшем в помещение из щели между портьерами, плясали пылинки. Амелия остановилась, прислушиваясь, но ничего не услышала, кроме отдаленного гула города. Только этот луч света и указывал на то, что был день.
Амелию охватило беспокойство. Не зная точно, в каком направлении идти, она открыла ближайшую дверь и заглянула внутрь. Нилс сидел у кровати. Глаза его были закрыты, и можно было подумать, что он спит, но стоило ей открыть дверь пошире, как он встрепенулся.
– Что там?
У нее было ощущение, что в нем жила пружина – мощная, сжатая до предела и в любой момент готовая распрямиться.
– Это всего лишь я, – с некоторой осторожностью сообщила она. И только тогда до нее дошло, что она явилась сюда неумытая, непричесанная, заспанная. Она хотела было пригладить волосы, но вспомнила, что в руках у нее ботинки, и поставила их на пол. – Как он?
– Температура не поднялась выше. Должно быть, твое лекарство работает.
– Он просыпался?
Нилс покачал головой.
– Он пару раз что-то выкрикивал, но слов я не разобрал.
– Ничего?
– Ни единого слова. – Он поднялся и провел рукой по волосам. – Который час?
– Я не знаю. – Она подошла к окну. – Наверное, часа два или три. Не надо было мне так долго спать.
– Напротив. Ты нуждалась в отдыхе. Я бы разбудил тебя, если бы ему стало хуже. – Он потянулся и провел ладонью по подбородку, недовольно поморщившись. – Мне надо побриться.