– Не то, что мне было бы приятно, – глухо ответил он и быстро вышел из комнаты.
– Как я за тебя боялась, – тихо сказала Джоанна, когда они с Амелией остались наедине. – Но я знаю свою девочку, отважную и стойкую.
Амелия представляла, какую муку вытерпела ее мать, находясь в неведении относительно судьбы любимой дочери, и по сравнению с этой мукой то, что пришлось пережить ей, казалось мелочью.
– Мне так жаль, что из-за меня тебе столько пришлось пережить.
Джоанна на миг отвернулась, и, когда она вновь посмотрела дочери в глаза, слез у нее уже не было. Она встала и обняла Амелию.
– Ты все должна мне рассказать, но прежде тебе следует принять ванну и отдохнуть.
– Ванна – это здорово, но насчет отдыха – не знаю. Я слишком возбуждена, чтобы уснуть.
– Тогда дождемся возвращения отца?
– Конечно.
– И мистера Вулфсона?
– А мистер Вулфсон тоже вернется?
– Думаю, что да.
Джоанна проводила дочь в ее комнату.
– Мне кажется, – осторожно сказала она, – что из чувства благодарности мы должны оказать мистеру Вулфсону дружеское внимание.
– Отец, кажется, его подозревает в чем-то.
– Дорогая, твой отец с подозрением относится к каждому мужчине, который оказывается рядом с тобой. Я думала, ты это заметила.
– Ну, некоторые из этих мужчин вполне заслуживают такого отношения. Они мечтают взять в жены наследницу, обрести через меня богатство и власть. Или их манит загадочная Акора, но никак не я.
– Не надо так говорить, поскольку это не так.
– Возможно, но я ни для кого из них не стою на первом месте. Наверное, поэтому я все еще не замужем.
Джоанна лишь кивнула.
– Я могу тебя понять. Сама я была лишь немногим моложе тебя, когда повстречалась с твоим отцом. А до этого я и думать не хотела о замужестве.
– Но когда ты познакомилась с отцом, ты сразу поняла, что он – твоя судьба?
– Ну, не совсем. Я осознавала, что меня влечет к нему, но поначалу все остальное было не так ясно.
Амелия нахмурилась.
– Подожди, я думала, что вы были знакомы не так долго до того, как поженились. Или я ошибаюсь?
– Несколько месяцев. Амелия рассмеялась.
– Кое-кто скажет, что это небольшой срок.
– Мне эти несколько месяцев показались вечностью, – честно призналась мать.
– Твой американец – интересный мужчина, – вдруг сказала Джоанна, уже нажав на ручку двери спальни дочери.
– Согласна, но он не мой, – парировала Амелия, хотя замечание матери отозвалось в ней неожиданно приятно.
Джоанна улыбнулась, пропуская дочь вперед. В спальне их ждала женщина, похожая на ворону, – вся в черном. Несмотря на пугающую внешность, Мадрида, самая верная подруга Джоанны с детства, была самозабвенно предана ее дочери. Малридж, выглядевшая настолько древней, что ей можно было дать и семьдесят, и сто, скупая в проявлении чувств, лишь едва слышно шмыгнула носом, прежде чем прижать Амелию к груди.