Грудь ее была полной и дразнящей, и соски были твердыми и темными под его ладонями. Он вдруг представил себе, как эту грудь сосет младенец, и прогнал этот образ прочь. Силы, мощные, как океанский прилив, силы, знакомые и незнакомые, те и не те, что вызывают к жизни желание плоти, нахлынули на него.
И, движимый этой неназванной силой, он вошел в нее, проник за преграду, которую не думал найти, отчаянно попытался удержаться на грани, но, влекомый уже той силой, что была в ней, оказался наконец там, где, как ему вдруг привиделось, он должен был быть по предназначенному судьбой жребию.
– Амелия!
Его жизнь перетекла в нее в тот момент, когда она прогнула спину навстречу ему, в то время как ногти ее вонзились ему в спину и глаза ее широко открылись, отразив древнюю луну.
Все было сделано, и обратного пути не было. Она преступила черту. И от этого испытывала странное удовлетворение.
Нилс лежал рядом с ней, и этот миг был несравненно прекрасен. Мужчина недюжинной силы лежал беспомощный и сладко опустошенный в ее объятиях. Она обнимала его, и чувствовала биение его сердца, и тепло его кожи, и голова его приятной тяжестью лежала на ее груди, и ноги их были переплетены.
И она улыбалась, несмотря на шок, в который ввергли ее собственные действия. Не может быть – то была не она. Другое существо овладело ее телом, ее умом. Женщина, знавшая страсть и желание, женщина, которая не примет отказа.
И наградой ей было наслаждение – столь сильное, что оно и сейчас вибрировало в ней, и боль – сильнее, чем она ожидала, но по сравнению со всем остальным уже не имевшая значения.
И этот миг под луной – разве не был он основой, сущностью самой жизни?
Внезапно она почувствовала себя усталой, ей смертельно захотелось спать, и в то же время уснуть она не могла. Время принялось наверстывать упущенное, и мир, что недавно казался далеким, как мечта, вдруг приблизился вплотную. Она перешла черту, оба они перешли черту в этом маленьком храме посреди озера. Ей надо было быть осторожнее, хотя бы во имя тех, кого она любила и кто никогда не поймет, почему она так поступила.
Почему они так поступили?
Они станут обвинять его, Нилса, Волка. Он поднял голову и посмотрел на нее. Глаза его холодно поблескивали в темноте. Это был серый холод стали. Она знала, что он скажет еще до того, как были произнесены слова.
– Это была ошибка.
Больно, но так просто ее не сломить.
– Нет, – сказала она, все еще обнимая его. – Я сама этого хотела.
– Хотела? – О, этот холодный, жесткий взгляд! Она не выдержала и отвернулась.
– Кто знает, что ждет нас в будущем? Настоящее – только им одним и стоит жить. Иногда.