Я молчал.
Не дождавшись ответа, Легба продолжил:
— И ты нужен мне… Нужен, чтобы понять, кто вздумал играть на моей доске…
Моя голова снова упала на грудь, и я проснулся.
Небо зеленело на востоке. Пока едва заметно, чуть-чуть, но через час новый день полновластно объявит о себе. Пора будить солдат.
Мы шли вдоль дороги уже четыре часа без остановки. Палило немилосердно. Черт знает что за дорога… Пустота, тишина… Только когда мы проходили мимо скрюченного высохшего дерева, над ним тяжело поднялись в воздух три грифа. На суку болтался повешенный. С виду целый, что меня удивило, но, когда подошли ближе, я разглядел: из выклеванной глазницы торчат тонкие проводки, а оголенная кость отсвечивает металлом.
Повешенный кибер… Такого я еще не видел.
Грифы снова уселись на дерево, продолжая сосредоточенно и удивленно рассматривать несъедобную добычу. Бедолаги…
Грузовик показался через час. Устроившие было привал мои солдаты спрятались за камнями. Я вышел на дорогу…
Водитель вел себя неуверенно. С одной стороны, его явно подмывало раздавить странного человека в камуфляже, без знаков отличия. С другой стороны, автомат этого человека очень многообещающе нацелен в лобовое стекло…
Он остановился, не глуша двигатель. Я шагнул в направлении кабины, когда к дверце подскочил Абе и, не давая водителю опомниться, выволок его наружу.
Водила что-то орал по-португальски и прикрывал голову руками. Знал, что, сопротивляясь, можно схлопотать прикладом по затылку.
Ламбразони и Коваленко быстро обыскали старенький ЗИЛ, но ничего, кроме полуголой подвыпившей негритянки, не обнаружили. Подруга водителя оказалась бабой горластой, но покладистой, она устроилась на обочине рядом с водителем и уставилась на нас осоловелыми, но настороженными глазами.
— Вода в машине есть? — спросил я Коваленко.
— Есть, — радостно ответил он. — Целая цистерна. И жрачка.
— Вытащи, оставь этим…
— Есть. — Коваленко был уже в машине.
— Только наши фляги наполни!
— Есть! — глухо донеслось изнутри. Когда внутри машины зажурчало, водила снова начал что-то голосить, а его подруга попыталась встать.
— Аб, заткни их.
— Понял, мой генерал, — без эмоций ответил Абе и тут же пальнул в воздух.
После выстрела наступила тишина. Водитель снова упал в пыль, прикрываясь руками, а его подруга удивленно поглядела на нас и вздрогнула. Полные груди томно качнулись.
Тем временем Коваленко выкатил канистру. Установил ее рядом с хозяином грузовичка, туда же кинул какой-то пакет, видимо с едой.
— Аб, скажи им, что, мол, конфискуется… Именем великой мозамбикской революции конфисковал лично комиссар Мозес.