Я осторожно выглянул из-за пригорка. Пост, на котором мы находились, с холма хорошо просматривался. Толку от этого было ноль из-за дыма и из-за того, что у них там был внушительный бруствер из мешков. По мне сразу ударили из пулемета, но неприцельно, так, чтобы напугать.
— Не суйся! — заорал Фиси, падая рядом. — Не суйся, белый лейтенант.
Слева снова рвануло — то ли гранаты, то ли минное поле. Не хотелось бы, чтобы кто-то из наших нарвался… Почему-то меня больше не трогала гибель ребят в вертолете. Все выгорело, наверное, внутри.
Мы укрылись за стволами деревьев и неровностями почвы. Мы — громко сказано, я видел только Карунгу, Фиси слева и Индуну справа. Индуна то и дело смотрел на свою карту и чертыхался. Изредка мы постреливали в сторону поста, оттуда тоже стреляли, и так прошло около получаса. Потом стало смеркаться, причем неожиданно, словно опустился мутный туман. Вначале я подумал, что это дым, но дым имеет запах, а туман запаха не имел.
По часам до сумерек тоже было далеко. Это заметил и Индуна, в очередной раз выругавшийся. Он подполз ко мне, и я спросил:
— Что это?
— Откуда мне знать. — Его белки сверкали среди серого тумана. — Не понимаю. Ничего не понимаю.
— Плохо… Это плохо… — затрясся у моих ног Карунга. Фиси деловито щелкнул фиксатором, вставляя новую обойму, и прикрикнул на него:
— Не трясись, жирный! Все нормально!
— Нет, нет, — шептал Карунга, стискивая руками мой ботинок. Автомат он бросил. — Это плохо, господин, надо уходить… Уходить…
— Попробуем сыграть на этой дряни, что бы там это ни было, — решительно сказал Индуна и поднялся.
Действительно, стало уже так темно, что с поста нас не видели и стрелять могли разве что наугад.
— Фиси, давай на правый фланг, скажи, что по трем моим выстрелам атакуем, — велел лейтенант.
Фиси со зловещей улыбкой исчез во тьме, я слышал топот его башмаков и хруст ветвей под ногами, потом наступила тишина, словно туман проглотил Фиси.
— Чувствуешь, господин? — спросил Карунга, оторвавшись от ботинка.
— Что?
— Запах.
Я принюхался. Действительно, воздух приобрел сладковатый аромат… мертвечины, что ли?
— Уходить… уходить… — опять забормотал Карунга.
Тьма сгущалась, в ней что-то еле слышно шевелилось, еле слышно бормотало… Я взглянул в глаза Индуны, который придвинулся ко мне почти вплотную, и понял, что лейтенант боится. Боится, хотя как мог кибер такого уровня бояться чего-то в темноте?
— Стреляйте на звук, — шепнул он, — Наши окликнут, а тот, кто идет молча, — враг.
Я поднял свой «пигмей» на уровень пояса и настороженно вслушивался. То с одной стороны, то с другой что-то шуршало. Темень стала вовсе уж непроглядной.