— Починить можно?
— Можно, только время нужно.
— Будет у тебя время. Иди занимайся… И пришли ко мне Абе и Мбуту.
Итальянец козырнул и уже было направился исполнять приказ, как вдруг остановился и спросил:
— А позиции как же, мой генерал?
— Не твоя забота…
Он только пожал плечами.
Через некоторое время ко мне подошли Абе, возбужденный Таманский и Мбуту Зоджи, сменивший свой парадный костюм на робу цвета хаки.
Таманский напевал в голос какую-то песню, состоявшую, казалось, из одной-двух строчек:
— Марш, марш левой. Марш, марш правой. Я не видел картины дурней, чем шар цвета хаки. Марш, марш левой..
— Что это? — спросил я его.
— Это, мой ге… комиссар, старая милитаристская песня. Говорят, что во времена военных конфликтов на юге наши солдаты шли с этой песней на врага! — бодро отвечал журналист.
Кажется, он был пьян. Ну ничего… С похмелья помирать веселее, само собой получается.
— Замечательно. Абе, прикомандируй господина журналиста к команде из человек так двадцати. Выдай всем лопаты, инструменты, что угодно. Пусть копают окопы. Вон там. — И я указал на вершину холма. — Глубоко копают. Когда устанут, подготовь смену, но так, чтобы процесс был беспрерывным. Ясно?
— Так точно! — воскликнул журналист и побежал шатающейся рысью.
За ним поспешил Абе.
— Сколько у нас еще таких? — спросил я у Мбуту.
— Нисколько, комиссар. Все трезвы. Дело в том… — Он замялся. — Ваш денщик и журналист… э-э-э… обнаружили… ну… такой рецепт быстрой перегонки сока определенных деревьев. И его…
— Продегустировали? — спросил я, видя, что комиссар ищет слова. — Попробовали на себе?
— Так точно. Они все выпили, комиссар. — В голосе Мбуту звучала некоторая обида.
— Хорошо… Приняли огонь на себя. Оба, значит… Ну хорошо. — От Абе я этого, честно сказать, не ожидал. — Итак, комиссар, организуйте еще команду, которая втащит орудия на эту высоту. Вы расположили их чрезвычайно неудачно. И разведите их в стороны, чтобы они могли вести огонь с двух точек. Приблизительно вот так…
Я что-то чертил в пыли. Комиссар Мбуту увлеченно следил за движениями прутика в угасающих лучах солнца. Он согласно кивал, сопел и произносил односложные звуки, а потом, когда я объяснил ему все, что мог, сказал:
— Но мы же не успеем.
— Успеем. Через час стемнеет. Киберы не полезут в бой ночью.
— Почему?
— Дело в том, мой любезный комиссар, что они руководствуются довольно примитивной программой… Они давно не люди. И киберами их называют только по инерции.
Это роботы. С биологическими наполнителями. Дешевая сборка с использованием государственных преступников…