Например, второго ребенка... – ехидно прошептал внутренний голос, и у Кэрри все будто сжалось. Что, если она снова забеременела? Она обожала дочь, но понимала, что при нынешних обстоятельствах со вторым ребенком не справится. Хотя... Карлос дал понять, что не бросит ее в беде. Как она сразу не догадалась, что именно к этому клонилась его речь о «матери собственного ребенка»?
Однако теперь между ними возникло напряжение. Больше Карлос не чувствовал себя с-ней легко и свободно. Вот что натворило мое вчерашнее безрассудство! Я все испортила! – в отчаянии думала Кэрри, отгоняя неотвязные воспоминания. Теперь она не осмеливалась взглянуть Карлосу в лицо. Еще бы – ведь прошлой ночью она, рыдая и содрогаясь, молила его заняться с ней любовью! Этому не может быть оправдания. При всей своей наивности Кэрри знала, что настоящие мужчины предпочитают сильных и опытных женщин. Карлос Виэйра – не тот человек, которому нужна покорная и безвольная рабыня. Восхищенных обожательниц у него наверняка предостаточно: он искал и ожидал большего.
Уложив Дороти в кроватку, Кэрри со страхом вернулась в кабинет. Ее одолевали дурные предчувствия.
Карлос в деловом костюме, высокий, мощный и неприступный как скала, стоял у окна. Заслышав шаги Кэрри, он резко обернулся.
– Дорогая, когда я сказал, что мы поженимся, это была не выдумка.
– А... что же? – недоуменно спросила Кэрри.
– Правда. И я отнюдь не польщен тем, что ты считаешь меня способным лгать в таких серьезных вопросах, – сухо продолжал он. – Мы поженимся, как только я получу разрешение.
У Кэрри подогнулись колени. В первый раз за день она осмелилась взглянуть Карлосу в глаза – только потому, что потрясение заставило ее забыть о пережитом позоре.
– Ты меня не разыгрываешь? – слабо прошептала она.
– Возможно, ты беременна. Прошлой ночью я использовал тебя, – сурово продолжал Карлос, выдвинув упрямый подбородок. – Ты была очень уязвима, и мне следовало держаться на расстоянии. Но я затащил тебя в постель, потому что...
– Неправда, ты никуда меня не затаскивал! – горячо запротестовала Кэрри, с безумной надеждой ожидая его следующих слов.
– Потому что мне нужен был секс. Да, вот так. Грубо и примитивно, – резко договорил он.
Кэрри едва не рухнула. Она-то думала, Карлос скажет, что хотел ее! Но правда оказалась куда грубее и страшнее. Если он просто хотел секса, значит, для него не имело значения, Кэрри или любая другая – он занялся с ней любовью только потому, что она подвернулась под руку.
Пораженная в самое сердце и этим признанием, и тем, что у Карлоса не хватило деликатности оставить его при себе, Кэрри рухнула на ближайший диван.