Засмеялся старшина и сказал на прощанье:
– Если попадете ко мне в роту, у нас с дисциплиной строго. Запомните. А сейчас приготовьтесь к погрузке личных вещей на машину, если они у вас тяжелые.
– Обойдемся без машины, – отвечаю. – У нас хлопцы крепкие.
Возвращаюсь к своим. Вижу, парняга в кепке поверил в мое командирство.
– Как фамилия? – спрашиваю у него.
– Ежиков.
– То-то, – и командую всем: – Приказано грузить вещи на машину!
Следом за мной эту же команду старшина подает. И мой авторитет окончательно окреп.
– А вы не кладите, – говорю нашим хлопцам.
– Почему? – недоумевает Ежиков.
– Эх ты! – и измеряю его изничтожающим взглядом. – А ну, Таскиров, скажи ему.
– Закалка будем делать, да? – догадывается Али.
– Конечно! – и боясь, что меня не послушаются, на сознание влияю: – Кто знает, когда кормить будут. А в сундуках у нас колбаса домашняя, сало, пирожки. Всю дорогу будем закаляться!
Подействовало. Степан, Самусь и Таскиров оставили вещи при себе. Только Ежиков закинул свою сумку в машину. Придется исключить его из нашей группы, раз не подчиняется мне.
Выстроили нас в колонны. Меня, Степана, Таскирова и Самуся поставили замыкающими. И это потому, что мы с вещами. Ну и порядки! Самых выносливых хлопцев – и в хвост.
Докладываю о своем несогласии лейтенанту. А он смеется и отвечает:
– Выносливость и здесь можно показать.
Пошли мы. И Ежиков вместе с нами, замыкает за компанию строй.
Хорошо идти под команду. Потом песню кто-то запел, и мы дружно подхватили. Ничего, что не обученные, добре в ногу шагаем!
А по краям дороги сосны шумят, вроде на нас любуются. С телефонных проводов срываются ласточки, вспугнутые песней.
Но постепенно настроение у меня начало падать. Уж очень до города далеко, а сундук мой не так легкий. И Степану не передашь его. Он и от своего мешка пыхтит.
То в одной, то в другой руке несу сундук – тяжело. Того и гляди рука оторвется. И пот заливает глаза. На спину попробовал взвалить сундук – к земле гнет, и углы его до костей врезаются.
– Хлопцы! – кричу. – Кто пирогов хочет? У меня половина сундука лишних.
Никто не отзывается. А выбрасывать жалко – хлеб ведь.
И так и сяк пытаюсь брать сундук, а он все тяжелее делается. Вижу, трудно и моей команде. А тут еще Ежиков подсмеивается:
– Что, ребята, взопрели? А командир ваш молодцом держится.
– Нэ камандыр он! – сердито сопит Таскиров.
– Балаболка, трепач, – поддерживает его Самусь.
Только Степан молча вытирает рукавом пот со лба.
Зло меня взяло. Я же хотел как лучше! В армию приехали служить, а не на курорт!
– Привал, хлопцы! – командую. – Отдохнем и со следующей колонной пойдем, – и усаживаюсь посредине дороги на свой сундук. А хлопцы никакого внимания – поплелись дальше. Даже Степан Левада осмелился не выполнить моего приказа.