Подает мне Степан письмо и говорит:
– Почитай и посоветуй, как быть.
Читаю:
«Уважаемый товарищ Левада!
Работники нашей библиотеки сердечно благодарят ваз за содержательное выступление на вчерашней читательской конференции об образе советского воина в послевоенной литературе. Такая же конференция состоится в следующее воскресенье в гарнизонном доме офицеров. Очень просим вас повторить там свое выступление. Надеемся, что не откажетесь.
С приветом –
3. Звонарева».
– Ну так что же? – спрашиваю у Степана, прочитав письмо. – Чего ты волнуешься?
Степан, как всегда, помолчал, а потом отвечает:
– Да понимаешь, Максим, говорить-то я не мастер. А эту речь на память заучил.
– И очень хорошо. Что тебя смущает?
– Фамилия одна, – отвечает Степан. – Потребовалось мне назвать в своем выступлении одного героя из довоенной пьесы «Свадьба в Малиновке» – Лупанпопало… нет, опять забыл. А Попандопуло – есть там такой. Так я, когда речь заучивал, десять раз фамилию повторял правильно, а на одиннадцатый путался. Страшно боялся, что собьюсь на конференции. И ляпнул с трибуны: «Лопан-дропуло».
– Ну?! – не терпится мне.
– Вот тебе и «ну». Вчера в полковом масштабе осрамился, а теперь предлагают еще в гарнизонном.
– Чудак человек, – смеюсь я. – Запомнишь! Ты мне о другом скажи: разве ты не письма Зине сочинял ночью с фонариком?
Тут меня Степан обозвал одним непечатным словом и пояснил:
– То я эту проклятую фамилию зубрил. Проснусь, пытаюсь вспомнить, и никак. Уснуть тоже не могу. Вот и приходилось доставать электрофонарь и зажигать его на секунду, чтоб в блокнот одним глазом глянуть. Только потом спать мог.
Вот такая-то история с трудной фамилией.
Я уже говорил, что фамилия моя Перепелица, имя Максим. Это я тот самый Максим, которого в селе Яблонивка, на Винничине, ветрогоном прозвали и которому до сих пор Маруся Козак на письма не отвечает. Так и считает меня ветрогоном. А разве это справедливо? Ну, были глупости по молодости. От них же и следа не осталось.
Стал я, наконец, исправным солдатом. С хорошей стороны знают меня в полку. А хочется, чтобы и по-за полком знали.
Иногда размечтаюсь и вижу наш колхозный клуб. Сидят вечером яблонивские девчата у приемника, радио слушают, пересмеиваются. Конечно, среди девчат и Маруся Козак. И вдруг передают из Москвы, что в Н-ском полку имеется знаменитая вторая рота, в которой солдаты один к одному – орлы! И среди них мою фамилию называют.
Жаль, что пока о нашей роте по радио не говорят. Пусть бы в Яблонивке гордились Максимом Перепелицей, Степаном Левадой и другими солдатами, пусть бы земляки наши спокойно занимались своим делом.