Выбегаю на берег речки, петляю меж кустами и держу направление к липе. Вроде отстал дед Мусий. Прибегаю к липе, оглядываюсь – пусто. Сажусь на скамеечку, чтобы отдышаться. И вдруг чья-то рука смахнула с моей головы фуражку и цап за волосы! Даже похолодел я.
– Не опаздывай! Не опаздывай! Не опаздывай! – услышал знакомый голос. И от этого голосочка сердце мое сладко-сладко заныло.
Оказывается, Маруся забралась на пологую ветку липы, устроилась там и подстерегла меня. Треплет за волосы и хохочет.
– Ой, Марусь! Понимаешь, – подбираю я слова в свое оправдание. И вдруг где-то за кустами раздается голос деда Мусия:
– А-а, гром бы тебя побил!.. Ветрогон проклятый!..
Одним духом взлетел я на липу к Марусе и рот ей ладонью зажал, чтоб не выдала меня. И во-время. Дед, как молодой козел, пронесся по тропинке мимо липы.
– Ну, погоди! – уже где-то в стороне кричал он. – Я тебя из-под земли достану! Я тебя…
И тут сразу же вступила в прокурорские права Маруся.
– Опять? Чего натворил?! – и смотрит она на меня своими зеленоватыми оченятами так строго, что брови над ними почти узелком связались и ямочки на щеках исчезли. Трудно перед Марусей что-либо сбрехать. Но тут, на счастье, заметила она в моей руке букет.
– А цветы кому?!
– Угадай! А ну, угадай! – оживился я, стараясь перевести разговор на цветы.
– Мне! – выпалила Маруся и так радостно улыбнулась, так сверкнула на меня глазами, что я чуть-чуть не ослеп.
– Ага, – отвечаю, – тебе, – и улыбаюсь, как дурак. Тут же надо снова про любовь говорить, а я «агакаю».
А она прижимает цветы к груди и говорит:
– Ой, Максимка!.. Мне еще никто никогда цветов не дарил.
– Значит, я первый?
– Угу… Спасибо тебе…
Если б в эту минуту Маруся приказала луну с неба достать, я, наверное, постарался б. И так мне захотелось, чтобы она поверила, что для нее я готов в огонь и в воду!..
– Какие красивые, – любуется Маруся букетом. – И где ты достал? Я такие в оранжерее видела, в райцентре.
В эту секунду я возненавидел себя, что не сбегал в райцентр, в оранжерею, и не притащил оттуда охапку самых лучших цветов. А так, что я отвечу Марусе? Она же смотрит на меня ласково-ласково и ждет ответа.
– Оттуда и есть! Из оранжереи! – выпалил я и отвел в сторону глаза.
– Из райцентра?! – Маруся смотрит с недоверием. А недоверие в такую минуту для меня ровно что нагайка для коня.
– Из райцентра, – подтверждаю вполне уверенно.
– Так туда ж двадцать километров! – недоумевает Маруся.
– А что для меня лично двадцать километров? – спрашиваю. – Встал пораньше и сбегал.
– Пешком?
– Напрямик. На гати еще упал, руку зашиб. – И, подвернув рукав, показываю огромный синяк – след от коромысла Явдохи.