- Билл, - спросил он, - что ты делал вчера вечером?
Голос Си Джей звучал необычно - его явно что-то взволновало. Прежде чем я ответил, он отрывисто задал следующий вопрос:
- Ты был один?
Меня молнией пронзила мысль: могло ли случиться так, что Си-Джей каким-то образом успел узнать об Анжелике?
- Да, - солгал я. - Я был один.
- Так вот, приезжай сейчас же ко мне. Я у себя, здесь, в Нью-Йорке. Возьми такси. Приезжай немедленно!
- Ладно, но…
- Ты знаешь, что произошло? Ты читал утренние газеты?
- Нет, не читал, - ответил я, предчувствуя какое-то несчастье.
- Этот твой дружок… этот Джейми Ламб… этот самозванный писатель, которого вы с Бетси превозносили до небес… Сегодня он был убит.
Положив трубку, я тупо уставился на нее. Мне казалось, что земля уплывает из-под ног. Потом меня охватила паника, я почувствовал, как все мое тело покрывается гусиной кожей.
Джейми убит! Почему его убили и кто это сделал - эти вопросы в первый момент оставили меня равнодушными. Я думал единственно о том, что полиция неминуемо допросит Анжелику, которой, конечно, предназначена роль первого свидетеля. И Анжелика должна будет дать отчет о каждом своем шаге в течение предыдущего вечера и ночи. И я тоже, наверное, должен буду давать показания. И Элен… Да, Элен наверняка расскажет все. То, что случилось вчера ночью, перестанет быть унизительным мелким происшествием, которое не трудно будет объяснить Бетси. Вмешается пресса; она раздует эту историю до чудовищных размеров… Меня передернуло от мысли о газетных статьях с сенсационными заголовками.
Да, я дрожал за собственную шкуру, но прежде всего я думал о Бетси. Эти события сломают ее. Достойная сожаления жена, не сумевшая удержать собственного мужа, богатая старая дева, на которой ради денег женился какой-то авантюрист. Женился затем, чтобы, используя ее, сделать карьеру, а потом при первом удобном случае предать ее ради бывшей жены.
Моя любовь к Бетси, столь легкомысленно отодвинутая вчера на второй план, ожила с новой силой. Стыд жег меня, как кислота.
Я начал одеваться, стараясь сохранить хладнокровие. Еще одним гвоздем в мой гроб, несомненно, была Элен. Если бы она не застукала нас, я мог бы вместе с Анжеликой придумать какой-нибудь невинный предлог, объясняющий ее визит. Нельзя ли как-то повлиять на Элен? Должна же она понять, что своим рассказом больше навредит Бетси, нежели мне! А Элен всегда преклонялась перед Бетси. С замиранием сердца вспомнил я ту Элен, которую видел несколько минут назад в комнате Рики - враждебную, профессионально вежливую и ненавидящую.