Она не будет звонить.
Она забудет обо всем. Сейчас же.
Чек надежно похоронен в папке, туда же отправится телефон Тобиаса Брюггеманна, и сам Тобиас. Живи спокойно, дорогой, и дай бог, чтобы с тобой не случилось то же, что случилось с дядей Пекой. Я забыла – и ты забудешь. Нет чека, нет номера из четырнадцати цифр – нет и никогда не было.
А теперь – спать.
* * *
…Последующие несколько месяцев Мика провела в тревожном ожидании. Ей то и дело мерещились слежка, прослушка и многозначительное эфэсбэшное покряхтывание на лестничной площадке. Но никто напрямую не беспокоил ее и со временем напряжение спало. Пронесло, решила Мика и сосредоточилась на текущих проблемах. Их было больше чем достаточно, и главная заключалась в Ваське. Васька всегда отличалась неуправляемостью и вздорным характером, а выведенная на чистую воду дислексия сделала ее и вовсе невыносимой. Будь Мика не такой правильной, не такой стерильной, не такой бесчувственной, заведи она любовника, заведи она подругу, заведи она пса – невыносимость Васьки проявилась бы в полный рост, Мика нисколько в этом не сомневалась.
Пункт первый – любовник. Васька непременно водила бы своих малолетних дворовых приятелей глазеть в щелку на плотские утехи Мики и ее любовника. Последующее обсуждение увиденного… хм-м… мало отличалось бы от текстов грузчиков из ближайшего гастронома.
Пункт второй – подруга. Васька непременно совала бы в ее сумку стриженые ногти, сопливые носовые платки и пучки волос с расчески.
Пункт третий – пес. То, что могла бы сделать Васька с гипотетическим Микиным псом, и представить себе страшно, срезанными под корень усами он бы точно не отделался.
Мудрая Мика обезопасила себя со всех сторон, она выкорчевала все корни, она выворотила все камни, она уничтожила всех медведок и колорадских жуков, она разрыхлила и аккуратно разровняла почву: если когда-нибудь Васька устанет от беспричинной ненависти к ней и решит двинуться навстречу – ее маленькие ножки побегут по мягкой земле безо всякого усилия, она не поранится, и не наколет пятку, и не собьет большой палец, и не оцарапает лодыжку.
Но все горе, вся беда заключались в том, что Васька не хотела двигаться Мике навстречу. Решительно не хотела. Она равнодушно глотала завтрак, обед и ужин, приготовленные Микой, равнодушно выслушивала Микины страшилки по поводу грядущей школы, и с некоторых пор стала отказываться от чтения вслух. «Чтение вслух» оставалось единственной формой зависимости Васьки от старшей сестры, «чтению вслух» были посвящены ежедневные полтора часа перед сном. Мика перетаскала к Васькиной кровати половину книжного шкафа, она уже покончила с Шарлем Перро и перешла к Андерсену, когда услышала от Васьки: