– Я смогу это сделать, месье. Позвольте мне показать это. – Андре быстро извлек скрипку и подошел к пианино. – Сыграйте что-нибудь, а я повторю.
– Если ты так уверен, – сказал мистер Тревельян. Андре кивнул.
Через минуту мистер Тревельян заиграл, и сыну пришлось повторять вслед за ним ритмичные мелодии, уже не обращая внимания на то, слушают его или нет. Постепенно мистер Тревельян усложнял мелодии, вынуждая Андре делать то же. Я слушала их импровизацию и спрашивала себя, что же было в мистере Тревельяне такого, что позволяло ему легко устанавливать контакт с сыном, чего не удавалось мне?
Вскоре к ним присоединилась Миньон и стала подыгрывать на клавесине, несколько нот на арфе взяла Жинетт, затем от души запела мисс Венгль. Мистер Тревельян умел наслаждаться жизнью. Я слушала и наблюдала за ними, расслабившись. Смех и музыка так редко звучали здесь со времени окончания войны. Я была постоянно погружена в ежедневные заботы, и все эти годы мало думала о развлечениях, по которым мы все, очевидно, соскучились.
Миновала полночь, я все еще не могла заснуть, растревоженная мыслями о причинах сдержанного поведения мистера Тревельяна. Он обратил внимание на то, что я надела подаренную им шаль, но не произнес ни единого слова или комплимента, обращенного ко мне. Размышляя об этом, я не сразу услышала скрип лестницы. Я села в кровати, сердце мое заколотилось при звуках шагов. Я сознательно оставила дверь приоткрытой и положила рядом чугунную сковородку и кочергу, хотя в общем-то не рассчитывала на появление незваного гостя. Несколько мгновений я сидела, оцепенев от страха, глядя в темную щель двери. Затем снова услышала шаги, и это побудило меня к действиям.
Я натянула шелковый халат на ночную батистовую рубашку, взяла сковородку и кочергу и, крадучись, вышла из комнаты, сделав вслепую несколько шагов по коридору. Я помнила, что в моем доме проживают несколько человек, и любой из них мог сейчас бодрствовать. Прежде чем покинуть третий этаж, я тихонько заглянула в комнаты Жинетт, Миньон и Андре. Все они спокойно спали. Ступая со всей осторожностью по лестнице, я спустилась на второй этаж, где обитали пансионеры, все двери были закрыты. Я предположила, что все они тоже спят, и на цыпочках спустилась на первый этаж, при этом ни одна половица подо мной не скрипнула.
В тот момент, когда я ступила в гостиную, я почувствовала перемену настроения, словно возникла какая-то открытая угроза, подобная охотящемуся в темной воде аллигатору. Мои ладони стали влажными, во рту пересохло. Я еще крепче сжала сковородку и кочергу. Ничто не нарушало тишины, кроме тиканья настенных часов моего деда в центре зала. В конце концов мне требовался воздух. Я сделала глубокий вдох и почувствовала едкий запах сигарного дыма. Скрипнула половица.