Эория соскакивала с последнего валуна, когда Коренга услышал хохот Ерша.
– Эй, девка! Ты его как, и в постель к себе на руках носишь?
Эория, не отвечая, усадила Коренгу на тёплый от солнца камень под тальниковым кустом и проследила, чтобы ему было на что опереться спиной. Он заметил, что она даже не запыхалась.
– Заморыш слаще добрых молодцев показался! – выкрикнул Ёрш. – А и не надобны ноги, когда всё в корень ушло!
Перекат стоял рядом с товарищем и скалил зубы на его глумливые шутки, только щека плясала так, что улыбка получалась дёрганая и дурная. Коренга обратился к нему и сказал:
– Объясни своему другу, этой зазубрине на чести сегванского рода, что госпожа пребывает под моим покровительством и защитой. А потому пусть он лучше рот-то закроет, пока я его совсем ему не зашил.
Ёрш сразу перестал хохотать.
– Ты? – спросил он затем, словно вообще впервые заметив существование Коренги. – Ты, колченогий, мне что-то вроде сулишь?
Перекат тоже оставил улыбаться, но медленнее. Коренга подумал о том, что вовсе ещё ни разу не слыхал его голоса и что если Перекат вдруг заговорит, так, скорее всего, заикаясь, и заиканием этим его небось наградил Змей, отчего он и помалкивает – ещё не привык. Коренга сказал ему:
– Передай, что охочие марать чужую честь обычно не ждут, что их за язык схватят.
Сорвав ветку толщиной в палец, он принялся обдирать её от коры. Упругая талинка стразу поняла, что за нужда в ней явилась у Кокориного сына, и легла ему в руку так, словно тут ей и было самое место.
– Я смотрю, – сказал Ёрш, – ноги тебе добрые люди уже обломали, да не всё отшибли, что следовало бы.
Коренга не остался в долгу.
– Скажите ему, что из ершей у нас уху варят, да и то выкидывают потом.
– Вот так, значит… Ну, щенок, пеняй на себя.
И сегван со зловещей неспешностью пошёл к нему, уже берясь левой рукой за меч в ножнах. Нет, он не собирался его обнажать, больно много почёта хилому, обнажённый клинок – это для настоящего дела, а тут достанет и ножен. Ими тоже руки и ноги можно переломать. А то голову и хребет разбить насмерть, если пощады вовремя не запросит…
Коренга посмотрел, как приближался Ёрш, и поднял взгляд на Эорию.
– Госпожа, – сказал он, – я тебе не жених и не брат. Дай мне кольцо с твоей руки, подарок отца, чтобы это он через меня его поразил.
Их глаза встретились. Сегванка смотрела на него сурово и строго. Она по-прежнему молча сняла с пальца тяжёлое серебряное кольцо и протянула ему, и Коренга сжал его в кулаке.
Торон безмятежно чесал задней лапой за ухом, только позвякивала цепочка на шее. По камням зашуршали близившиеся шаги: это Шатун с «живым узорочьем» тащили через россыпь тележку Коренги. Конечно, Шатун сразу понял, что происходило.