– Что это ты меня всё госпожой называешь, венн? – спросила она погодя. – Это оттого, что я дочь кунса, а ты худороден? Или оттого, что я мечом опоясана?
– Твой отец – могущественный воин и по праву принимает почёт, надлежащий вождю, – сказал Коренга. – Но моя вера учит чтить всякую женщину, усматривая в ней если не мать, то жену либо сестру… или вовсе дочь, если годами мала. Не мужчина, кто не умеет воздать уважение той, что возвысила его до себя, встретившись на пути!
Что касается худородства, он легко мог бы потягаться с Эорией в перечислении предков. Другое дело, в подобном состязании Кокориному сыну следовало быть весьма осмотрительным, так что молодой венн благоразумно смолчал.
Эория фыркнула.
– Так неужто правду бают про вас, веннов, будто бы и распоследнюю нищенку станете для начала приветствовать, точно наследницу десяти кунсов?
– Именно так, госпожа, – ответствовал Коренга. Подобный разговор с ним заводили не впервые, и чем дальше уходил он от родных лесов, тем чаще это случалось. – Нам от пращуров велено знать всякую женщину благородной, добродетельной и прекрасной… – Он перевёл дух и добавил: – Пока она не окажет обратного.
Сегванка не ответила. Коренга оглянулся на неё и увидел, что, во-первых, она в самом деле подталкивала тележку в нарочно для этого устроенный откидной поручень. А во-вторых, она начисто забыла слушать его, потому что смотрела в сторону моря. Коренга проследил направление её взгляда и тоже сразу запамятовал, о чём только что рассуждал.
Ибо там, над западным горизонтом, в белёсой мгле, окутавшей небосвод, всё чётче проступала гигантская тень. У неё была гребнистая голова на длинной гнущейся шее и два крыла, широко распахнутые в стороны.
Сомнения кончились разом!.. Море угрожало суше не простой непогодой с ветром и градом. Поднимаясь из-за небоската, к берегу летел Змей.
Небывало ранний в году и к тому же сбитый с пути теми самыми переменами, о которых, лёжа на палубе «Поморника», праздно рассуждал Коренга.
– А вот теперь побежали, – неожиданно спокойным голосом велела сегванка. И рявкнула на Торона: – Вперёд!
Крылатый пёс, привыкший слушать только хозяина, сразу влёг в упряжь и скоро перешёл на быструю рысь. Эория помогала ему, упираясь в тележку уже не одной рукой, а обеими. Её заплечный мешок тяжело качался на заднем щите тележки, но некоторым чудом на стороны пока не сползал.
У Коренги мелькнула дурная мысль: а надо ли им было бежать, да к тому же именно на юг?.. Может, следовало укрыться где-нибудь в дюнах?.. Или, наоборот, искать спасения на севере?…