Официант унес пустые тарелки, появились овощные — морковные и свекольные — котлетки с гарниром.
— И вина. Принесите немного вина для рейхсминистра, — велел фюрер.
Шпеер удивился, но ничего не сказал. На крупных приемах вино за столом у Гитлера было привычным, хотя сам фюрер не пил, но вот так…
Вино оказалось замечательным. Шпеер сделал маленький глоток и увидел, что фюрер не ест, а наблюдает за ним.
— Хорошее вино? — спросил он с интересом.
— Отличное, мой фюрер.
— Пейте, пейте. Так что там у нас с хорошими вестями? Меня интересуют прежде всего физика и «Тангейзер». Как вы думаете, Геринг будет упрямиться и дальше?
— Я полагаю, мой фюрер, что рейхсмаршал успокоится и все поймет. Дайте только срок. Что касается остального, то у меня запланирована встреча с Фроммом, Мильхом и рядом ученых, которые работают в этом направлении.
— Постарайтесь разобраться детально. Что им нужно, что они обещают. На этом нельзя экономить.
— Мне кажется, Фромм это прекрасно понимает. Думаю, и Мильх тоже, — добавил Шпеер.
— Вот и хорошо, Шпеер, вот и хорошо. И постарайтесь, чтобы они действовали как можно осторожнее. Вы же знаете ученых: эти люди слишком оторваны от жизни и ради раскрытия всех тайн готовы поджечь земной шар… Однако я, к счастью, до этого не доживу.
— Все будет в порядке, — заверил Шпеер. — Что касается «Тангейзера», то здесь пока ясности меньше. Во-первых, информация из Африки практически не поступает, и мы узнаем о том, удачно или нет завершилась операция, лишь спустя определенный срок. Во-вторых, бригаденфюрер фон Лоос утверждает, что отряд подобран надлежащим образом и только что-нибудь непредвиденное может отрицательно сказаться на его судьбе.
— А что этот подполковник, который наехал на мину?
Шпеер в очередной раз подивился памяти Гитлера и сказал, отложив вилку:
— Подполковник Рике умер, мой фюрер. В самолете, уже почти в Германии.
— Жаль, жаль… — Гитлер аккуратно отрезал кусочек морковной котлетки и буркнул, перед тем как засунуть ее в рот:
— Они провалят все. Попомните, Шпеер, они провалят все.
— Мой фюрер, — решился Шпеер. Он отодвинул тарелку. — Мой фюрер, я думаю, вся эта затея с «Тангейзером» — чистой воды афера. Я ознакомился с ситуацией ближе. Основываться на неоконченной работе достаточно сомнительного археолога, который к тому же повредился в рассудке… Только Зиверс может заниматься подобным.
— Не только Зиверс, — возразил фюрер. — Знаете, Шпеер, я боюсь, что мы попросту можем повторить историю с ядерными исследованиями. Древняя мудрость таит страшные секреты, которые не может объять человеческий ум, пусть это даже ум величайшего ученого. Поэтому лучше переоценить ситуацию, чем недооценить. Вы не знаете, но я вам скажу: три года назад русские едва — едва! — не заполучили в свои руки то, что сделало бы нынешнюю войну невозможной. Полноте, да нас просто уже не было бы! Они бы растоптали нас. растерли в кровавый порошок. Я иногда думаю об этом, но обычно стараюсь гнать подобные мысли прочь. Так что сегодня нужно использовать все возможности, и реальные, и самые мифические на первый взгляд. Подумайте сами: что мы теряем в худшем случае? Отряд. А что мы можем приобрести? Может быть, победу над миром, силу, равных которой нет! И тогда… — Гитлер помолчал. — Тогда… Даже я не знаю, что будет тогда, мой уважаемый Шпеер.