Ведьмак пересек двор, но дверь кухни уже открылась, и мама пригласила его на порог.
Позже мне довелось узнать немного из того, о чем они говорили, но их беседа длилась почти полчаса, и я тогда так и не понял, обсуждали ли они неупокоенные души. Когда же Ведьмак наконец вышел из дома, мама осталась в дверях, а он сделал кое-что необычное. Этого я не ожидал. Сначала мне показалось, что он просто кивнул маме на прощанье. Только он как-то странно двинул плечами. Слегка, но недвусмысленно. Ведьмак поклонился маме.
Идя мне навстречу через двор, он даже украдкой улыбнулся.
– Теперь я возвращаюсь в Чипенден, – произнес он, – но, думаю, твоя мама хочет, чтобы ты задержался еще на день. В любом случае решай сам. Это же касается и Алисы. Можешь привести ее назад, и мы посадим ее в яму, а можешь отвести к тетке в Стаумин. Выбор за тобой. Интуиция подскажет, что лучше.
Потом он ушел, оставив меня в замешательстве. Я знал, чего хочу для Алисы, но надо было убедиться, что это правильное решение.
Итак, мне посчастливилось отведать еще один мамин ужин.
К тому времени отец тоже вернулся, но, хотя мама была очень рада его видеть, напряжение невидимым облаком висело над столом. Поэтому праздничного ужина не получилось и говорили мало.
Мама приготовила свое самое лучшее блюдо, поэтому мне было не до разговоров: я старался побыстрее набить желудок вкуснятиной и взял добавки, когда Джек только доедал первое.
К Джеку вернулся аппетит, но он чувствовал себя немного подавленным, как, впрочем, и все остальные. Ему многое пришлось пережить, и громадная шишка на лбу была тому наглядным подтверждением. Что же до Алисы, то я не сказал ей о разговоре с Ведьмаком, но мне все равно казалось, что она знает. Она ни слова не произнесла во время ужина. Но тише всех вела себя Элли. Она, конечно, радовалась, что ребенок уцелел и беда прошла стороной, однако случившееся потрясло ее, и вряд ли она быстро оправится.
Когда все ушли спать, мама попросила меня задержаться. Я сел у огня в кухне, совсем как в ту ночь, когда мама провожала меня на учебу. Только что-то в выражении ее лица сказало мне, что разговор будет иным. Раньше мама была уверена во мне и возлагала на меня большие надежды. Она знала, что все получится. Теперь же в ее глазах стояли грусть и сомнение.
– Почти двадцать пять лет я помогала женщинам Графства рожать, – начала мама, опустившись в кресло-качалку, – и некоторых детей потеряла. Для родителей это горе, но такое случается. Бывает и с животными на ферме, Том. Ты же сам видел.
Я кивнул. Каждый год несколько ягнят рождались мертвыми. Этого можно было ожидать.