Я помнила, как впервые перехватила его взгляд и удивилась тому, что он явно выделяет меня среди прочих. Контору заполняла стайка щебечущих секретарш и машинисток. Все они смеялись, болтали и суетились. Я никогда не считала себя хорошенькой, была, как говорится, уже в годах и стеснялась своего искривленного зуба. Косметикой я почти не пользовалась, а длинные волосы собирала в простой французский узел, отчего выглядела более зрелой и вовсе не кокетливой. Я строила из себя более искушенную женщину, чем была на самом деле, и, вероятно, Алан купился на это.
До него в моей жизни было несколько мужчин, но о них не осталось даже воспоминаний. К моменту встречи с Аланом мне было двадцать пять лет, я имела скучную, но надежную работу и уже познала тоскливую жизнь старой девы. Почти сразу Алан стал чрезвычайно важен для меня. Я стала посещать парикмахера и в глупом порыве истратила весь недельный заработок на элегантное темное вечернее платье от И. Магнина.
Мы часто виделись. Я отказывалась выслушивать предупреждения Сью Багли о том, что Алан – бабник и его намерения по отношению ко мне не могут быть честными. Позже выяснилось, что Сью была права.
Однажды он пригласил меня на закрытую вечеринку в пляжный домик Деворов, неподалеку от Монтере. Мы приехали ночью. Круглая луна заливала ослепительным блеском каждую волну Тихого океана. Сидя сейчас рядом с Шейном О'Нилом, я вспоминала, как сидела в ту ночь, прижавшись к Алану, на дорожке, спускающейся к морю, ощущая тяжесть его руки на своих плечах и вдыхала запах его кожи и одежды.
Отсутствие машин и вообще каких бы то ни было признаков жизни возле длинного и низкого застекленного дома, отделанного красным деревом, резко оборвало мои грезы, вернув меня на землю.
– Я думала, что на вечеринке будут гости, – сказала я Алану.
– Вечеринка планировалась для двоих, дорогая, – ответил он. – Я привез тебя сюда по особой причине.
Я подумала, что он хочет сделать мне предложение при лунном свете на покрытом водорослями морском берегу. От такой романтики закружилась голова. Я позволила Алану проводить меня в дом.
Он целовал меня, потом пошел приготовить напитки, оставив меня витать в облаках. Я оказалась совсем не готова к охватившему его гневу, когда отказалась от принесенного им коктейля.
– Какую игру, по-твоему, я веду? – спросил он, стоя передо мной с серебряным шейкером в руке.
– Но я не воспринимаю все это как игру, – ответила я, с удивлением и закрадывающимся страхом.
– Полагаю, ты хочешь, чтобы я женился на тебе? – спросил Алан.
– Я думала, что у тебя, возможно, возникнет такое желание, – пролепетала я.