– Это все из-за него? Ты не можешь простить мне, что я поднял на тебя руку?
Полные ангельского смирения глаза Рианнон встретились с его отчаянным взором.
– Нет. Ты был вне себя, ты потерял разум. Ведь ты не хотел сделать мне больно.
– Но тогда почему же? – воскликнул Мэлгон, еще крепче прижимая ее к себе. – Почему ты не вернешься? Почему не будешь моей женой?
Рианнон с трудом сглотнула стоявший в горле комок, потом ее маленькие губы зашевелились, так тихо произнося слова, что он едва расслышал их.
– Прости, Мэлгон. Я не могу вернуться. Я не могу быть твоей женой. Теперь я принадлежу Богине.
– Богине! Да какие у нее на тебя права? Возможно, ей принадлежит твоя душа, но ты сама – моя! Как ты можешь отрицать это, Рианнон? Как же ты можешь?
Она протянула руку и дотронулась до его щеки. Крохотные пальчики погладили огрубелую кожу.
– Я не говорила, что не буду принадлежать тебе, Мэлгон. Я не собиралась пренебрегать твоими ласками.
Король ослабил свои страстные объятия и глубоко вздохнул:
– Что ты говоришь? Ты не вернешься в Диганви, но, если я к тебе приеду, то согласишься со мной спать?
– Я не могу отказать тебе в этом.
Мэлгон совсем отпустил ее и тяжко задышал. Эти речи совершенно пристыдили его. Он-то и не помышлял о подобном выходе. Он надеялся, что жена просто согласится поехать с ним, и таким образом все уладится. Правда, он боялся получить категорический отказ и услышать, что Рианнон вообще не хочет больше видеть его. Но это! Такое странное положение, то ли жена, то ли любовница... Владеть ее телом, не имея прав ни на сердце, ни на душу... Да сможет ли он перенести такое?!
– Но что, если родится ребенок, Рианнон? Какому миру он будет принадлежать? Твоему или моему?
– Ребенка не будет.
– Что? Ты убьешь второго точно так же, как разделалась с первым?
Рианнон вскрикнула, точно от боли, и отступила на шаг. Мэлгон тут же понял свой промах. Он протянул к ней руки:
– Прости. Я не хотел так. Гвеназет объяснила мне, что это была ошибка. Только прошу тебя, поверь мне.
– Поверить тебе! – вскричала Рианнон, – Я на собственной шкуре убедилась, что стала женой человека, преисполненного ярости и безудержной ненависти. И он еще предлагает ему довериться?! Помоги же мне, Великая Владычица! Ты ведь едва не помешался от злобы, когда обнаружил, кто моя мать! Кто может поручиться, что, если бы в нашей комнате спал новорожденный, ты бы своими руками не вышиб ему мозги? И ты же еще... ты упрекаешь меня за то, что я наделала!
– Дорогая моя, Рианнон, милая, неужели ты действительно думаешь, что я способен убить собственное дитя?