– Ты что, еще не нашел девчонку? И не найдешь, если будешь попусту тратить время, просиживая штаны в парке и читая дурацкие газетенки. Думаешь, по воскресеньям не надо работать?
– Ради бога, Джин. Я же только…
– Шучу, не бойся ты так. Я просто пошутил.
– Знаю. Надеюсь, сумка была тяжелой не из-за бутылки.
– А, там еще несколько старых кирпичей. Я не ищу легких путей.
Я заглядываю в рюкзак. Там действительно лежат восемь строительных кирпичей, а на дне красная кирпичная пыль. Макгуайр лезет в карман, вытаскивает «Ротманс» и свой золотой «Данхилл» и закуривает.
– И часто ты вот так вот бегаешь, Джин?
– Два или три раза в неделю. Надо поддерживать форму. Три-четыре мили. Не так и много. Я знаю и таких, кто бегает целые марафоны с полным мешком за спиной.
– Какие-то смешные у тебя знакомые.
– А кто из нас не смешной, сынок?
Джин снова сует руку в рюкзак и извлекает какие-то бумаги.
– Члены семьи, друзья и тому подобное. В основном окружение Кинки. Но есть кое-что и на принцессу.
– Я посмотрю, только понятия не имею, что искать. Да они же все мокрые! Джин!
– Ладно. Потом высушишь.
– Да, любовь слепа.
– Это точно. А ты что, и вправду веришь, что девчонка так чиста, как описал ее Джимми? Веришь, сынок? – Джин тихо смеется.
– Нет. Она еще та штучка, эта принцесса Шарлотта. Мне кажется, она вьет из бедолаги веревки. Как говорится, он прыгает через обручи. Вот тупица.
– А он даже и не догадывается об этом. – Джин затягивается сигаретой.
– Есть у меня одна мысль. Хочу кое-кого попросить выручить меня.
– Кого же?
– Его зовут Билли Фальшивка. Знаешь его?
– Знакомое имя.
– Хочу разобраться как можно быстрее.
– Не спеши. Отпускай хлеб свой по водам.
– Цитируешь Библию, Джин?
– Ветхий Завет.
– Да, конечно. В конце концов, сегодня же воскресенье.
– Ты посмотри там про Кинки. – Он указывает на бумаги. – Невеселое чтиво. Полнейший неудачник. Его жизнь – беспросветная депрессия. В конце его даже становится жалко.
– Но теперь-то у него появился шанс вырваться. Он влюблен в принцессу, она отвечает ему взаимностью. Он женится, войдет в хорошую семью, устроит свою жизнь.
– Тогда Кинки действительно лучше исчезнуть. – Произнеся это, Джин приподнял брови.
– Кажется, вчера я слегка облажался с исчезновением Кинки. Так?
– Да уж. Но ты нравишься старику, к тому же он был в особенно приподнятом настроении. Возможно, он что-нибудь принял, потому и не стал углубляться. Однако ты заставил меня понервничать, сынок.
– С чего вдруг он так завелся?
– Ты поставил его в неприятное положение. Если бы Джимми тебя не любил, то обязательно наказал бы тебя, заставил бы попотеть. Это же… – Макгуайр подбирает подходящее слово, – протокол, этикет, если угодно.