Он положил одну руку ей под плечо, а другой стал ласкать между ног.
– По-моему, вам понравилось, когда я ввел в ваше лоно свой палец?
Его палец вошел в нее.
– Да, мне понравилось.
– А как насчет двух пальцев? – хрипло выдохнул он, введя второй палец. – Приятно?
– Д-да, – прошептала она.
– Мой «жезл» ненамного больше, cherie. Но он подарит вам гораздо больше наслаждения, если вы позволите.
Клара почувствовала, как кончик его «жезла» трется о ее тело. Затем Морган направил его в ее лоно. Клара запаниковала.
– Больше не всегда лучше, Морган, – прошептала она.
Он хохотнул:
– Посмотрим, что вы скажете через неделю-другую. – Входя в нее, медленно, уверенно и неумолимо, он склонился, целуя ее. – Я хочу войти в вас, Клара. Впустите меня.
– Как?
– Просто расслабьтесь, ma belle ange. – Он стал ласкать ее грудь. – Я знаю, вы сможете принять меня всего, если расслабитесь.
Она расслабилась. К ее удивлению, то, что он делал, было не так уж плохо. Правда, она ощутила некоторый дискомфорт. Невероятное ощущение, что они слились в единое целое, странным образом действовало на нее, заставляя желать большего, раздвинуть бедра и выгнуться навстречу ему.
Он застонал:
– Для девственницы у вас хорошие инстинкты.
– У меня хороший учитель.
Его губы тронула чуть заметная улыбка.
– Через минуту вы будете думать иначе. Я никогда не имел дела с девственницей, но знаю, что в первый раз это больно.
Она судорожно сглотнула.
– Мне об этом говорили.
Его напрягшиеся губы и твердый подбородок немного обмякли.
– Если я могу взять вас, не сделав вам больно, ангел, я сделаю это.
– Я знаю. – Она поцеловала его в губы.
Он вернул ей поцелуй, его язык вошел так глубоко и с такой страстью, как никогда раньше. Потом он резко оторвался от ее рта, чтобы шепнуть:
– Если хотите остановить меня, скажите. Ведь я лишу вас девственности.
– Это стало неизбежным, когда вы в первый раз поцеловали меня, – призналась Клара. – Есть вещи сильнее, чем боль.
Невероятное удовлетворение отразилось на его лице.
– Я постараюсь, чтобы оно того стоило, – пообещал он и вошел в нее.
Она невольно вскрикнула, скорее от удивления, чем от боли, – у него потемнели глаза, и он прильнул к ее рту в поцелуе. Потом он начал двигаться.
Мощные толчки его плоти внутри ее, горячий язык, исследующий ее рот... они накрыли ее, полностью подчинили, она так сильно ощущала его, что не могла существовать без этого.
Каждый удар вел за собой следующий; она приникала к нему, извивалась под ним, стремясь к тому же сладкому удовлетворению, какое уже познала, освобождению, которое он всегда приносил ей.