Эланне послышались в его тоне нотки сарказма, но она предпочла сделать вид, что не заметила.
– «Сан-Франциско трэндс» – очень хороший журнал, и я горжусь тем, что тетя Мериэн предложила мне заведовать отделом местных новостей.
Бунт вылился в мягкой форме, но Митч понял намек, высказанный ясно и недвусмысленно.
– Ей повезло, что у нее есть ты. Честно говоря, я жду не дождусь, когда ты дашь мне почитать свой журнал.
Странно, но профессиональное мнение Митча вдруг показалось Эланне необычайно важным. Впрочем, чему тут удивляться, как-никак в журналистике он был легендой, а она всего лишь новичком.
– Конечно, наш журнал не «Нью-Йоркер», – призналась она, – но хочется думать, что нам вполне успешно удается и информировать публику, и развлекать ее.
Первый раз со времени их встречи, вызвавшей у Митча какое-то глухое недоумение, он почувствовал в ней прежнюю Элли и, уловив невысказанную потребность в одобрении, сказал:
– Я всегда знал, что ты будешь на высоте, какое бы дело ни выбрала.
Эланна презирала себя за то, что его комплимент доставил ей такое удовольствие.
– Давай я покажу тебе твою комнату. – Она направилась к винтовой лестнице, и туг снова зазвонил телефон.
– Иди ответь. – Митч подавил в себе острую досаду. – Пока ты разберешься с делами, я буду устраиваться. Только скажи, куда идти.
– Первая дверь направо. Ее нельзя спутать. Это единственная спальня, в которой закончены работы и нет хаоса.
Коротко объяснив ему, что и как, она подняла трубку. Митч услышал, как его Элли говорила: «Да, Мериэн. Брандон заверил меня, что не позже чем в конце недели пришлет фотографии с курьером. Да, я уже получила статью и послала сделать копии. Да, с этим все в порядке».
Тон был деловой, уверенный – тон человека, умеющего владеть собой. И снова Митча охватило странное ощущение: будто он заблудился и попал в этот незнакомый дом с женщиной, которую совершенно не знает. Хотя, мысленно усмехнулся он, на что он рассчитывал? Что мир перестанет вертеться на то время, пока его будут держать в плену? Жизнь успешно продолжалась и без него, особенно жизнь Эланны, и это почему-то вызывало в нем смутное чувство обиды. Подавив слабый вздох, он поднялся по лестнице и остановился перед дверью, о которой сказала Эланна.
Через пять минут она нашла его все еще стоявшим на пороге спальни.
– Митч? Что с тобой?
– По-моему, я чего-то недопонял.
Эланна заглянула в спальню – и не поверила собственным глазам. Разобранные части белой железной кровати стояли возле голой оштукатуренной стены. Обои исчезли так же, как и занавеси и вся мебель Древесные опилки покрывали узорный дубовый пол. На месте снятых канделябров из стен торчали обнаженные красные и черные провода. Там, где стоял плетеный туалетный столик, белела пятигаллоновая банка с краской, а рулоны новых обоев высились в центре комнаты.