– Я тоже по тебе скучала, – проворковала Эланна в жесткий изгиб его плеча. Подняв голову, она заморгала, смахивая набежавшие слезы. – Обещаю, все будет в порядке. У нас все будет хорошо.
Джонасу хотелось бы верить. Но, наклонив голову, чтобы снова поцеловать ее, он не мог отделаться от ощущения, что в комнате третьим присутствует Митчелл Кентрелл.
Прошла еще одна неделя. И с каждым уходящим днем положение все очевидней запутывалось. Хотя Джонас больше не ночевал под ее крышей, Эланне казалось, что он предъявляет к дому что-то вроде прав жильца, не желающего освободить квартиру.
Когда утром она входила в кухню, чтобы выпить кофе, он уже стучал молотком. И когда вечером возвращалась домой, он еще был там, подвешивал двери, красил подоконники. Если она надеялась, что уикенд принесет облегчение, то глубоко заблуждалась. Джонас появился ранним солнечным субботним утром и объявил, что ему надо шлифовать в библиотеке пол. К полудню, когда непрестанный скрежет мощной пескоструйной машины довел ее до ручки, она ворвалась в библиотеку и обвинила его в том, что он намеренно действует ей на нервы.
– Чепуха, – возразил он, выключая агрегат. Неожиданная тишина после почти двух дней непрерывного скрежета и гула показалась оглушающей. – Вы наняли меня, леди, обновлять дом. И именно этим я занимаюсь.
– Джонас, разве ты не можешь шлифовать пол в какое-нибудь другое время? – спросила она, сверкая глазами. – Когда я на работе? В случае, если ты не заметил, сообщаю тебе – сегодня уикенд. Я заслужила немного тишины и покоя.
– Если ты и твой муж хотите тишины и покоя, вам лучше переехать в отель, – ответил он. – Потому что у меня есть работа, которую надо сделать.
И с этими словами он опять включил свою машину, опережая гневный возглас Эланны.
Два дня спустя они помирились. Джонас нашел в антикварной лавке Сосалито витражи, которые, как он считал, идеально подойдут для библиотеки. И предложил ей тоже поглядеть на них.
– Что ты думаешь? – спросил Джонас. Они стояли на тротуаре перед широкой витриной лавки и рассматривали выставленные в ней филенки витражей.
– Это просто совершенство, – выдохнула Эланна. – Такие изысканные.
Художник создал из цветного стекла пейзаж, напоминавший знаменитый «Залив устриц» Тиффани. Но в данном случае безоблачная гавань была, очевидно, заливом Сан-Франциско. Теплое солнце, освещавшее витрину лавки, наполняло виноградную лозу, обрамлявшую воду, глубоким цветом пурпурной спелости, и виноград выглядел таким реальным, будто вот-вот брызнет соком. Вдали, несомненно, высилась оранжевая башня моста Золотые Ворота, сверкая медью на фоне радужного неба.