Душ у монашек был аскетический: прямо к дому была пристроена деревянная будочка, а над ней на столбах прилажен большой бак для воды и лесенка к нему по шаткой лесенке надо было поднимать воду ведрами и заливать в бак. Нагревалась вода солнцем, когда было солнце. Сейчас она была чуть-чуть теплой, но меня это не смутило.
Через полчаса я лежала на немного провисшей старой кровати и отдыхала. Я лежала и вспоминала рассказ сестры Дарьи. Я пыталась представить себе темным чердак, огонек лампады, молящихся и плачущих от страха монахинь…
В дверь осторожно постучали, и за ней прозвучал голос сестры Дарьи, вздумавшей зачем-то молиться прямо перед моей дверью: «Молитвами святых отец наших, Господи Боже наш, помилуй нас!» Я несколько растерялась. Сестра Дарья повторила молитву, а потом открыла дверь и просунула голову:
– Сандра! Когда стучат с молитвой в вашу дверь, вы аминькните в ответ.
– Что-что я должна сделать?
– Сказать: «Аминь!» Такой порядок,
– Ну, аминь!
Тогда только сестра Дарья вошла, неся в руках синюю кружку с отбитой ручкой и несколько белых роз. За нею в комнату важно вступила старая рыжая кошка и уселась у порога, обернув лапы хвостом. Сестра Дарья налила в кружку воды из-под крана и поставила розы на стол.
– Это вам от сестры Иоанны, которая у нас ухаживает за розами.
– А с чего это она решила послать мне розы?
– По любви, конечно. Я ей сказала, что приехала внучка Елизаветы Николаевны.
– А! Так это розы не для меня, а для бабушки!
– И для вас тоже. Мы ведь знаем вас очень давно и много лет за вас молимся, а когда долго молишься за человека, обязательно начинаешь его любить. Такой порядок!
– Не хотите ли вы сказать, сестра Дарья, что все монахини в вашей обители питают ко мне великую любовь?
– Конечно. И не только к вам. А теперь пойдемте скорей, матушка вас ждет.
Я пригладила еще не совсем просохшие волосы, и она повела меня к игуменье.
Вблизи «башня» производила странное впечатление. Прямо на гравийную площадку перед нею выходила когда-то находившаяся внутри здания старинная дубовая лестница с чугунной оградой и медными перилами, начищенными до золотого блеска. Под лестницей была дверь, которая вела в уцелевшую часть первого этажа.
– Тут у нас всегда была маленькая церковь, вот она и сохранилась, – сказала сестра Дарья. Она повела меня на второй этаж. Здесь была довольно большая лестничная площадка почти сплошь заставленная большими старинными книжными шкафами.
– Это наша библиотека. Когда-то было еще две большие комнаты, но одна разрушена, а в другой теперь живут сестры. Наша мать Наталья плачет, что книги хранятся почти на открытом воздухе, но больше их негде держать. Слава Богу, что хоть под крышей и в шкафах, скоро и этого не будет.