Коко обнюхивал плетёную детскую коляску без колёс.
– Её, наверное, решили превратить в ходунок для какого-нибудь малыша, – предположил Митч.
Когда кот понюхал колотушку, Квиллер заметил:
– Теплее. Он знает, что Айрис держала её в руках. Теперь следите за ним!
Коко пробирался к потрескавшейся стене. Он перепрыгнул через угольную корзину, проскользнул под трёхногим стулом и вспрыгнул на стоявший у стены огромный уродливый буфет, представлявший собой беспорядочное нагромождение полок, зеркал и резьбы.
– Моя мама когда-то купила два таких монстра, – сказала Кристи. – Слышите? Опять гром! Уже ближе!
Коко стоял на задних лапах, стараясь увидеть стену за буфетом.
– Он что-то чувствует, – прошептал Квиллер.
– По-моему, он видит паука на стене, – отозвался Митч.
– Ненавижу пауков, – сказала Кристи.
Одним стремительным движением Коко подпрыгнул, прихлопнул насекомое, стащил его лапой вниз и с удовольствием расправился со своей добычей.
– Фу! – передёрнулась Кристи.
– Пошли, – махнул рукой Квиллер и подхватил кота. – Он сегодня не в форме.
– Нам, пожалуй, пора собираться домой, – сказал Митч, когда они вышли из подвала и увидели небо, расцвеченное синими молниями.
– Давайте я отвезу вас, – предложил Квиллер. – Выпейте ещё стаканчик сидра перед уходом.
Вся четвёрка направилась обратно на кухню.
– Хороший сидр, – сказал Митч. – Его, верно, сделали на тривильенском прессе. Они туда и подгнившие яблоки кидают, и падалицу, и червяков, всё вместе. Мой дедушка всегда велел брать только отборные яблоки, и такого безвкусного сидра, как у него, я больше нигде не пробовал.
Мужчины разговаривали об уборке листьев, о делах в отеле, о шотландской истории, но Кристи сидела молча и была погружена в себя. Наконец она тихо произнесла:
– Сегодня вечером появится Эммелина.
Мужчины переглянулись, потом посмотрели на неё.
– Квилл, хотите посмотреть на Эммелину? – спросила она. – Митч видел её уже два раза.
– Да, хотел бы, – ответил он.
Ливень уже начался. Взяв куртки, все трое побежали к стальному сараю. Когда они ехали по улице Чёрного Ручья, потоки воды хлестали в ветровое стекло. А когда свернули на Фагтри-роуд, вспышки молний вычертили на фоне темно-синего неба силуэт викторианского дома. Все молчали. Когда машина остановилась, они ринулись к дому, но, пока добежали до двери, всё равно промокли с ног до головы. И по-прежнему не было произнесено ни слова. Кристи молча развесила мокрые куртки на спинках кухонных стульев. Она не зажигала света, а взяла фонарик, чтобы провести гостей в прихожую. Ощупью пробираясь сквозь невообразимый хаос, они вышли к массивной лестнице, уселись на ступеньках и стали ждать. Было темно, в доме пахло плесенью, от раскатов грома дрожали стены, дождь бил в узкие высокие окна, и от каждой молнии рамы озарялись голубым сиянием. Все ждали.