– Если меня поймают, то не все ли равно когда? От репутации не останется и намека. Вообще-то меня скорее обнаружат, если я вернусь сейчас или даже в полночь, потому что мои родственники в это время особенно активны. Я уйду на рассвете, когда они еще спят, – сказала она Эймиасу.
– Не слушай ее, – грубо бросил Кристиан. – В ней говорит жалость.
– Я решила остаться, чтобы оберегать тебя от снов. У меня такое чувство, что со мной ты не ляжешь спать – у тебя слишком хорошие манеры. Ну же, Кристиан! Ты знаешь меня, и я наконец-то уверена, что знаю тебя. Я остаюсь с тобой.
– Очень хорошее решение, – сказал Эймиас, широко улыбаясь. – Будь готова уйти за час до рассвета.
Он вытолкал тюремщика в коридор, вышел сам, и дверь за ними захлопнулась.
Они остались одни на целую ночь, запертые в маленькой камере, и согреть и успокоить себя могли только сами. Джулиана посмотрела на Кристиана и затаила дыхание. Внезапно вспыхнувшее мужество быстро убывало.
Он плюхнулся на койку и обхватил голову руками.
– Вот видишь, что ты наделала!
У нее на губах появилась дрожащая улыбка.
– Ты действительно не хочешь, чтобы я была здесь? – спросила она.
– Действительно.
– Ох!
Он поднял на нее глаза.
– По-моему, ты не понимаешь, – сказал он с болью в голосе.
– Вообще-то начинаю понимать, – произнесла она и стала расхаживать по камере.
– Если я не хватаю тебя на руки и не убегаю с тобой, значит, каким-то образом тебя предаю, хуже того, морочу тебе голову, да?
– Что ж, это так. Но в этом не только твоя вина. По-твоему, я должна была тебе верить? – Она раздраженно отвернулась и пошла в обратную сторону. – Мне следовало бы знать, что такой красивый, обаятельный мужчина, который столько разъезжал, естественно...
Он прервал ее, устало закончив:
– Обманул тебя ради собственных целей?
– По крайней мере настолько, чтобы привлечь меня на свою сторону, – согласилась она. – Не буду заходить так далеко, чтобы называть твои цели мерзкими. – Она проглотила слезы и заговорила более спокойно. – Дурой была, дурой и осталась. Я должна была понять, что все это показное. – Она остановилась и в упор посмотрела на него. – Если ты сейчас позовешь тюремщика, я уйду. Не волнуйся, я не скажу ни слова против тебя. Все останется между нами.
– Извини, но это непросто, – возразил он. – Тюремщику заплачено за то, чтобы он не появлялся до рассвета. Так что он не придет. Боюсь, тебе придется устраиваться, как сможешь. Ложись на кровать, я спать не буду.
Она молча смотрела на него.
– Не беспокойся, я не лишен чести, я не трону тебя.
Он встал с кровати, отошел в сторону и прислонился спиной к стене.