Но надо было ночевать, и я стал листать у телефонной будки прикованную к ней цепью книгу телефонный справочник Москвы. Я нашел телефон моего хорошего знакомого, позвонил и через час уже был на Ленинградском шоссе в той самой квартире, где я когда-то готовился в университет. Рассказы мои вызвали оживление хозяев.
Я там переночевал, а на следующий день выяснилось, что и сестра моя родная в Москве, и тетка в Кунцеве, и родители мои в Вологде живы.
Можно было спокойно приступать к выполнению поручений.
Первым моим шагом была беседа с моими прежними друзьями, и только после этой беседы я принялся за другие дела.
Первым делом было доставить письмо Миллера.
По просьбе Миллера я обещал привезти ему из Москвы его чемодан, который хранится где-то у родных, на Солянке, у тетки, зовут которую Эмилия Людвиговна Ващенко. Я нашел ее, вручил записку. Чемодан обещали найти.
- А что там в чемодане Пашином?
- Павел Петрович говорил - костюм.
- Ах, там костюм Пашин. Коверкотовый костюм. На Урале, на каторге, Паше нужен коверкотовый костюм. Паша живет в таких местах, где без коверкотового костюма обойтись нельзя. Хорошо, мы найдем чемодан. Подождем Юрочку.
Юрочка был сыном Эмилии Людвиговны.
- Ах, Павлик, Павлик, - вздыхала Ващенко.- Первое известие от него привезли вы. А какой был щеголь… Вы знаете его жену, Полину Сергеевну?
- Раз видел.
- Ну, как?
- Да никак. Было темно. Мы чай пили.
- Никак?! Павлик - негодяй, а она - святая женщина. И хоть племянник он именно мой, а она мне никто, я и на Страшном Суде скажу: Павлик - негодяй, а она - святая женщина. Как он ей изменял! Где угодно, с кем угодно. Какие-то балерины, артистки погорелого театра, а то и вовсе каких-то сомнительных дам приводил. Да не куда-нибудь, а вот в эту самую комнату. А Полина Сергеевна все терпела. Они уже почти разошлись. И вдруг его арестовали. И вот - тюрьма. Свидания. Хождения эти по прокуратурам. Запросы, вопросы. Ведь этим артисткам и балеринам не дают разрешения на свидания. Да еще поездка на этот ваш Акатуй. Зачем ей Павел? Плюнуть этому Павлику в рожу и то она не способна. Крыжовник варит. Его любимое варенье! Как ваше имя-отчество?
- Варлам Тихонович.
- Вот, Варлам Тихонович. Судьба Полины Сергеевны - это судьба русской женщины. А декабристки - там все была мода, порыв, а вот такая женская (судьба). Памятник Полине надо на Красной площади поставить. Еще лучше на Лубянской. А вы говорите: история рассудит. История никого не рассудит.
- Я ничего не сказал насчет истории.
- Ну, подумали.
- И не подумал.
- А чемодан вам привезет Юрочка к поезду.