* * *
Ворота ему открыл подмастерье Фернан.
– Добрый вечер, сударь! Маэстро велела проводить вас в кабинет.
Поднявшись на второй этаж, Джеймс вскоре оказался в кабинете, наличие какового не мог и предположить в доме Вучи Эстевен. Словно в броне рыцарских доспехов поселился котенок. Масса вещей заполняла кабинет, и любая безделица украсила бы приют ученого, мансарду артиста или будуар кокотки – но не кабинет дамы со шпагой.
Резной стол, чьи ножки краснодеревщик изобразил в виде смешных, перевернутых вверх тормашками кариатид. Клавикорд, инкрустированный слоновой костью. Сверху клавикорд был заставлен фигурками и статуэтками, вазочками и подсвечниками. Это, вне сомнений, делало звук инструмента, и без того тихий от природы, совсем неслышным – но здесь на клавикорде не играли, используя в качестве оригинальной тумбочки.
Кованая этажерка в виде розария.
Ковры с яркими орнаментами.
Джеймс, скажем честно, даже оробел.
– Маэстро сейчас придет. Обождите, пожалуйста.
Молодой человек остался в кабинете один. В небрежно зашторенное окно, выходящее на пустырь, смотрел ранний месяц. Горели свечи в стенных канделябрах. Руинами города, разрушенного злобным маридом, громоздилась мебель. Обилие вещей в довольно тесном помещении не то чтобы подавляло, но наводило легкую оторопь.
Одинокая женщина, думал Джеймс. Еще нестарая. Вдова. С утра до ночи – шпага, пика, кинжал. С ночи до утра – холодная постель. А страсти, надо полагать, кипят. Я сам видел, как они кипят, эти страсти. Муса, небось, до сих пор бока потирает. Мне говорили, без ложной скромности, что я хорош собой. Что, если контракт – лишь повод пригласить меня в поздний час?
Не с Фернаном же ей утешаться?
Или иначе: не с одним же Фернаном?!
Он еще не знал, даст согласие или откажет, если маэстро Вуча предложит ему своеобразную форму оплаты уроков фехтования. В постели будет проще разузнать о рябом наглеце… как говорит маэстро, что сделано, то оплачено…
"Мы, циники…"
Джеймс протянул руку и взял с клавикорда статуэтку из бронзы, высотой примерно в локоть. Мысли еще витали в области интимных отношений, а пальцы безошибочно сомкнулись вокруг цели, которую молодой человек преследовал вот уже несколько дней.
"Мы…"
Он держал в руках Лысого Гения.
Рябое лицо. Хвост волос переброшен через плечо. Залысины на висках. Глубоко утопленные глазки. Орлиный нос. Нервные ноздри. Рот брюзги, щеки любителя пива и жирных закусок. Лицо знакомое, а тело иное – с вислым брюшком, узкими плечами и, главное, с короткими ручками-ножками.
Телом Лысый Гений напоминал евнуха.