– С кем ты разговаривала по дороге?
– Ни с кем.
Она встретила устремленный на нее взгляд Себастьяна и вспыхнула от негодования.
– Вы знаете, что я не обманываю. Да и кто бы осмелился заговорить со мной после того, что вы им наговорили...
– Значит, сама по себе езда верхом на лошади... – нахмурился он. – Мне никогда не нравилась эта затея. У таких – слабых духом – людей, как ты, подобная свобода развивает порочные наклонности. И пробуждает всякого рода...
Кейт испугалась. Неужели он отберет у нее Вороного? Все что угодно, но только не это.
– Нет! Вы не можете так поступить. Леди будет недовольна. Она хотела, чтобы я стала хорошей наездницей.
– Опять она упрямится? – спросила появившаяся в дверях Марта. – Я ведь говорила тебе: характер у девочки портится с каждым днем.
Марта подошла к Себастьяну и, не выпуская из рук хлыст, попросила:
– Позволь мне поучить ее. Она сразу поймет, чего от нее добиваются.
Себастьян покачал головой.
– Сколько раз тебе повторять. Это моя обязанность, мой тяжкий долг. Можешь идти спать.
Жена удивленно посмотрела на него:
– Ты не хочешь, чтобы я осталась здесь?
– Иди спать...
Кейт удивилась не меньше Марты. Наказание уже превратилось в ритуал, и Марта с жадным наслаждением следила за малейшим проявлением слабости или боли, которое появлялось на лице Кейт.
– Я хочу остаться, – возразила женщина. – Почему ты отсылаешь меня?
– Потому что заметил: ее страдания доставляют тебе слишком большое удовольствие. Мы истязаем тело несчастной грешницы не ради собственной прихоти, а чтобы очистить ее душу.
На щеках Марты вспыхнули два красных пятна.
– Ты сам себя обманываешь! Думаешь, я не вижу, как ты в последнее время смотришь на нее. Мне не хотелось в это верить, но ты... – Она вдруг замолчала, увидев устремленный на нее горящий взор мужа.
Кейт по себе знала, какой ужас может вызывать в душе этот полубезумный взгляд. Но прежде Себастьян никогда не смотрел так на свою жену.
– Что ты хочешь сказать? – произнес он ласково. Марта попятилась и быстро вышла из комнаты. Себастьян повернулся к Кейт и сказал неестественно тихим, страшным голосом, от которого у нее всегда мурашки шли по коже:
– Пора, Кейт!
Она знала, что последует за этими словами. Пальцы ее сжали простыню. Но обычно вызывавшее ужас наказание сейчас не пугало ее так, как угроза Себастьяна убить Вороного.
Кейт поднялась и подошла к тому стулу, где всегда проходила экзекуция. Ничего! Сейчас это все закончится. Себастьян старается бить ее так, чтобы не оставалось шрамов. А если она сделает вид, что раскаялась... Боже! При одной мысли о необходимости унижаться и молить о пощаде у нее комок встал в горле.