– Непременно передам деду. Пусть порадуется старик, пусть повеселится.
Слова прозвучали довольно двусмысленно, но Арих решил не обращать на это внимание. Он уже понял, что мальца не переспоришь. Не везло брату Алахи в словесных поединках в последнее время.
"Острый язык – оружие слабых телом", – подумал он себе в утешение. И произнес, наклоняясь с седла:
– Ты, видать, заплутал в степи, а лошадь твоя убежала, маленький хаан. Я отвезу тебя в свою юрту, а после дам знать твоему отцу.
– Ай-ай! – закричал мальчик. – Далеко мой отец! Дай лучше знать моему деду!
– Да хоть бы и деду… – проворчал Арих, втаскивая мальчишку в седло. – Глуп ты со своим дедом, как я погляжу. Право слово, никого еще глупее тебя я не видывал! А ну как наскочил бы ты в степи на недобрых людей? Схватили бы тебя, связали – поминай как звали, никто бы никогда и не нашел такого красивого мальчика…
– А я на добрых людей наскочил? – поинтересовался мальчик, удобнее устраиваясь позади Ариха.
– Увидишь, – фыркнул Арих.
И тут незнакомый мальчишка поразил его чуть ли не в самое сердце:
– Отвези меня лучше не в свою юрту, а в юрту твоей тетки Чахи…
Арих так и замер. Не обманули предчувствия – не простой это ребенок. И НЕ БЫЛО С НИМ НИКАКОЙ ЛОШАДИ! Точно – с неба свалился или из-под земли выскочил… Вишь – сразу о шаманке спрашивает.
– Откуда тебе знать Чаху?
– Кто же не знает Чаху? – удивился мальчик. Похоже – искренне удивился. – У нас ее всякий знает…
– Где это "у нас"? – совсем уж рассердился Арих. Надоели ему эти загадки!
– У нас, – повторил мальчик. И вдруг погладил Ариха по спине: – А ты не можешь ехать быстрее?
***
Чаха смотрела на гостя молча. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она даже моргать, кажется, забыла. Точно изваяние стояла на пороге. Ее шаманское одеяние, расшитое бахромой и перьями, – и то казалось живее шаманки. Ветер трепал подол и рукава, заставлял шевелиться бахрому, трогал мягкими невидимыми пальцами волосы женщины и длинные полоски выделанной лошадиной кожи, свисающие с ее головного убора. И только темное лицо Чахи оставалось точно высеченным из камня.
Мальчик тоже замер. Расставил в стороны руки, словно хотел поначалу обнять шаманку, а затем передумал. Испугался или просто не посмел. Рот приоткрыл. Куда только подевались и улыбчивость юного насмешника, и острый его язычок, и веселый нрав! Даже дурные манеры забыл.
Потом Чаха подняла голову и посмотрела на Ариха – тот сидел на лошади, наблюдая за теткой и ее странным гостем. Ждал чего-то.
– Ступай, Арих, – сказала шаманка. – Добро. Спасибо тебе.