Значит, дело в одной из женщин из приюта Святого Эндрю.
– Я не уводила ее… я ничего не делала… может, тебе надо поговорить с ней… возможно, там и тебе помогут, и тогда она вернется.
– Вы забрали детей… моих детей.
Он уже плакал пьяными слезами, содрогаясь всем телом, а Грейс лихорадочно силилась вспомнить женщину по имени Изелла, но тщетно. В приюте масса женщин. Большинство из них девушка знала по именам. Но среди них никогда не было никого по имени Изелла.
– Никто не может забрать у тебя детей… или жену… тебе надо с ними поговорить… тебе нужна помощь… Как тебя зовут? – Может быть, если она обратится к нему по имени, он не убьет ее.
– Сэм… а какое тебе дело?
– Есть дело. – И тут ей на ум пришло нечто, что могло стать ее единственным спасением. – Послушай, я монахиня… я посвятила свою жизнь Господу и людям вроде тебя, Сэм… я была в тюрьмах… я много где побывала… кому станет легче, если ты убьешь меня?
Ты? Монашка? – взвизгнул он. – Черт… никто мне об этом не говорил… черт… – Он с размаху стукнул ногой в дверь за спиной Грейс, но никто не вышел. Никто их не видит. И никому во всем Деланси нет никакого дела до того, что тут творится. – Какого черта ты лезешь в мои дела? Почему ты велела ей ехать домой, в Кливленд?
– Чтобы ты больше не измывался над ней. Но ты ведь не хочешь обижать ее, Сэм… ты никого не хочешь обидеть…
– Дьявол! – Он заплакал по-настоящему. – Чертова монашка! – Вдруг плюнул он прямо в лицо Грейс. – Думаешь, вы вольны делать что захотите – ради вашего Бога! К черту Бога… к чертям тебя… к чертям всех вас, шлюха!
Он сграбастал Грейс за плечи и изо всех сил ударил девушку головой о тяжелую дубовую дверь. Все почернело у нее перед глазами, голова налилась свинцом, и она упала – но, даже упав, почувствовала страшный удар ногой в живот, потом еще один… град ударов осыпал ее голову и лицо, а она не в силах была его остановить. Она не могла даже заговорить, назвать его по имени…-Свинцовый кулак гулял по ее лицу, по голове, по спине, по животу – и вдруг все кончилось. Она услышала тяжелые шаги и поняла, что он убегает, продолжая осыпать ее проклятиями, а девушка лежала без движения, захлебываясь собственной кровью.
Полицейские обнаружили ее той же ночью во время позднего обхода. Сначала они потыкали в распростертое тело резиновыми дубинками, как всегда поступают с пьяными, но тут один из них увидел поблескивающую в лучах фонарика кровь.
– Ах, черт! – воскликнул полицейский. – «Скорую», и живо! – Потом склонился над Грейс, щупая пульс. Сердце едва билось, но она была жива. Перевернув девушку на спину, он увидел, как страшно она избита. Лицо ее было в крови, окровавленные волосы слиплись. Нельзя было судить, сколько у нее переломов или внутренних повреждений, но они, безусловно, были – даже оставаясь без сознания, она судорожно ловила губами воздух.