– А откуда тебе известно, что он делал, а чего не делал? – закричала на него Молли, но детектив и глазом не моргнул. Он не верил ни единому ее слову. – Она разве тебе рассказывала? Или ты сам додумался? Я смотрю на доказательства. К тому же передо мной ребенок семнадцати лет, притом одинокий, замкнутый. Она словно с другой планеты!
– Открою тебе маленький секрет, доктор Йорк. Она не марсианка. Она убийца. Просто как апельсин. Хочешь знать, что я думаю по поводу всех твоих так называемых доказательств и диких выдумок? Думаю, что после похорон матери она просто пошла на улицу и под кого-то легла. А ее родителю это показалось дурным. Ну вот, она явилась домой, и он устроил ей головомойку, а ей это не понравилось, она взбесилась и угрохала родного папочку. Ну а то, что он мастурбировал, – это простое совпадение. Ты не можешь просто так вот взять и обвинить парня, которого знает весь город, и притом с самой лучшей стороны, в изнасиловании родной дочки! Кстати, сегодня я разговаривал с его компаньоном – и он того же мнения. Я не вводил его в курс… гм… доказательств, просто спросил, что он по этому поводу думает. Одна мысль о том, что Джон Адамс мог причинить вред своему ребенку – заметь, я не проговорился о твоих догадках, – ужаснула его! Он сказал, что парень обожал жену и дочь. Говорит, что они были смыслом его жизни, что он никогда и словом не обидел жену, все ночи проводил дома и был предан жене до ее смертного часа! Говорит еще, что девчонка всегда была немного странной – очень необщительной и замкнутой, что у нее мало было друзей. И отец тут вовсе ни при чем.
– Так, значит, ты полагаешь, что в тот вечер она была с парнем…
– Но ведь вовсе не обязательно иметь постоянного дружка, чтобы выйти на полчасика и позабавиться, так ведь?
– Ты просто слепой! – зло воскликнула Молли. Как может он быть таким упрямым? Он купился на репутацию Адамса и просто не желает видеть, что за всем этим кроется.
– А что я должен увидеть, Молли? Что мы имеем? Семнадцатилетнюю девку, которая стреляла в отца и убила его. Возможно, она странная, может, даже сумасшедшая. Пусть она к тому же испугалась его, черт его знает. Но факт есть факт: она застрелила его. Она не говорит, что он ее насиловал. Она ничего не говорит. Твердишь об этом только ты.
– Она слишком испугана. Ей до смерти страшно, что кто-то прознает об их… секрете. – Молли видела такое сотни раз. Она знала это наверняка!
– А тебе ни разу не пришло в голову, что никакого секрета на самом деле нет? Может, ты сама все это высосала из пальца потому, что жалеешь ее и хочешь, чтобы ее "оправдали? Откуда мне знать?