– Овчинка выделки не стоит – за каждую такую попытку накидывают по пять лет. А сколько ты хватанула?
Пять лет… десять… Грейс это казалось вечностью.
– Два года, – коротко отвечала Грейс, не желая продолжать разговор. Да, и два года – это долго, но все же куда лучше, чем десять лет или чем то, к чему могли ее приговорить…
– Это пустяк, детка, они пролетят, как одно мгновение. Послушай… – Она ухмыльнулась, и Грейс заметила, что у нее почти нет коренных зубов. – Так ты, значит, невинная, а? Девственница?
Грейс занервничала.
– Ну, я имею в виду, ты впервые в тюряге? Правда?
Да, это истинная «салажка» – девушку это забавляло.
Она уже в третий раз ехала в Дуайт, и ей было двадцать три года. Она была тертым калачом.
– Да, – спокойно ответила Грейс.
– А что ты натворила? Кража со взломом, угон машины, торговля «дурью»? Так вот – все это про меня. Я с девяти лет валандаюсь с кокаином. А работать в Нью-Йорке начала в одиннадцать. Потом некоторое время провела в колонии для малолетних – вот дерьмовое местечко! Я четырежды там бывала. Потом подросла и угодила сюда. – Эта девушка всю жизнь провела в исправительных учреждениях! – Дуайт – не самое худшее.
Она говорила о тюрьме, словно об отеле, где уже отдыхала и куда собирается вернуться.
– Там есть и классные девки, и полное дерьмо – вроде этих Арийских Сестер. Их лучше обходить стороной – этих да еще озверевших черномазых, которые ненавидят их. Не лезь в их делишки, и у тебя не будет проблем.
– А ты? – Грейс смотрела на собеседницу опасливо, но с интересом. Это был экземпляр еще тот. Грейс еще три месяца назад и во сне не снилось, что она увидит нечто подобное. – Чем ты занимаешься в тюрьме?
Пять лет – это же вечность! Надо чем-то обязательно заниматься. Грейс хотелось непременно посещать тюремную школу. Она уже знала, что при тюрьмах можно учиться изготовлять метлы, штамповать пластиковые тарелки и тому подобное. Но если будет возможность, ей хотелось устроиться на курсы заочного обучения при местном колледже.
– Ну, еще не знаю, что буду делать, – отвечала девушка. – Буду слоняться, наверное… Мне там нечего делать. Впрочем, у меня в Дуайте есть подруга, она там еще с июня. Мы были очень близки, покуда я не ударилась в бега.
– Это очень хорошо. Да, хорошо иметь там подругу.
– Ага, еще бы! – заржала девушка. Потом наконец представилась. Ее звали Анжела Фонтино. Заключенные нечасто таким образом знакомились. – Время летит куда быстрее, если тебя в камере ждет не дождется кругленькая сдобная попка – есть куда спешить из этой дерьмовой прачечной.