Воздушная разведка показала, что поселок Черноморов, расположенный в шести километрах северо-западнее Нижнекумского, занят противником, и это подтвердили пленные, сообщив, что там находится 4-й механизированный полк русских.
Вскоре после полудня штаб нашего корпуса обратил внимание на то, что, хотя до настоящего момента наступление моей дивизии и увлекало за собой соседнюю 6-ю танковую дивизию, следующая за ней 23-я танковая дивизия не вырвалась за пределы своего плацдарма в Круглякове (карта 4). Тогда я приказал 17-й танковой дивизии резко развернуться для атаки на Громославку, а танковой группе повернуть и двигаться восточнее Нижнекумского к этому же населенному пункту. Туда же была направлена и 63-я группа, которая до тех пор была привязана к Верхнекумскому. Эта попытка потерпела неудачу, потому что от Верхнекумского до Громославки не было прямой дороги, а все прочие к наступлению темноты все еще оставались в руках противника. Последняя сводка подтвердила обстановку во всей зоне ответственности нашего корпуса. Как и предполагалось, противник отвел свои войска только в месте прорыва в направлении Верхнекумского – Нижнекумского и нигде более на линии фронта, занимаемой нашим корпусом.
Поэтому я решил вернуть 63-ю группу тоже в район Нижнекумского и оттуда развернуть основные силы дивизии на восток, чтобы поддержать тем самым своих соседей. Но это означало, что на обнаженном левом фланге приходилось оставлять три батальона на участке протяженностью двадцать пять километров, чтобы не допустить прорыва противника с запада и северо-запада.
Я решил прорываться к Громославке вдоль северного берега реки Мышкова. Атаковать с юга было очень трудно, так как на северном берегу противник занимал господствующие высоты.
Решение направить дивизию из Нижнекумского на восток вдоль северного берега на Громославку и, в соответствии с приказом командира корпуса, «защищать западный фланг минимальными силами» основывалось на предположении, что противник едва ли бросит очень мощные силы на столь слабый с нашей стороны участок фронта и не перережет пути снабжения моей дивизии.
Однако события ночи 19 декабря показали, что для ключевого пункта Нижнекумский эта оценка оказалась неверной. До конца ночи я намеревался создать плацдарм на северном берегу, чтобы обеспечить продолжение наступления. Он не только послужил бы нам трамплином, но и способствовал бы улучшению обстановки и обороне Нижнекумского. Радиограммы, поступившие в конце дня из штаба армии и группы армий, содержали пожелания успеха в этом смелом предприятии и приказ преследовать противника всю ночь без передышки.