Постепенно мы потеряли интерес к этой дуэли и сдались. Они тоже прекратили огонь. Я накрыл свой пулемет брезентом, чтобы на него не попадал снег, который начинал закручивать порывистый ветер.
Примерно в час ночи мы пытались согреться, похлопывая друг друга по спине, как мы это делали раньше. В три мы проклинали насмешливый блеск звезд, холодную луну, русских и эту грязную войну, которая подняла нас с теплых постелей. В пять мы окоченели от холода и настолько измучились, что с трудом удерживались, чтобы не заснуть.
Еще через два часа в наш окоп запрыгнул лейтенант Штрауб:
– Как насчет того, чтобы провести небольшую разведку?
– Господи, конечно! Это нас согреет. Все, что угодно, лишь бы выбраться из этого окопа.
– Прекрасно, – сказал Штрауб. – Через полтора часа у штаба роты. К тому же вас там ждет горячий кофе.
Мы ковыляли на негнущихся ногах в укрытие. Там мы встретили Зандера и Шейха с Фогтом, унтера-гиганта и еще троих незнакомых мне солдат. Мы пили горячий кофе, и к нам возвращалась бодрость духа. Мы облачились в белое обмундирование, чтобы быть незаметными в снегу. А когда выходили вслед за лейтенантом, то уже забыли про холод, про эту ужасную ночь.
Мы прошли вдоль всего края оврага, затем спустились по склону на ничейную землю. Не было видно никаких признаков ни вражеских позиций, ни наших. Только отдельные снаряды простреливали наугад местность. Очень неприятно, когда находишься между двух огневых позиций и думаешь, как скоро тебя обнаружит противник.
Лейтенант указал на разветвляющийся овраг и шепотом объяснил нашу задачу. В конце оврага была деревня. Мы должны были выяснить, находится ли она в руках у русских, и если да, то сколь велики большие силы, что ее удерживают. Все органы чувств были обострены, а оружие наготове у бедра. Мы двигались осторожно, прислушиваясь к малейшему звуку.
Внезапно деревня оказалась прямо у нас перед носом. Мы попрятались и попытались определиться на местности, прежде чем двигаться дальше.
У Зандера заболел живот.
– Не знаю, в чем дело, – сказал он, – я себя неважно чувствую.
Но прежде чем он успел еще что-то сказать, Шейх прервал его:
– Я знаю, что ты имеешь в виду. Чертовски неприятное ощущение. У меня как-то так было, когда я выпил много пива, закусывая огурцами.
Фогт сморщил нос, как будто собирался чихать, но он просто смеялся. Мы все смеялись, и это сняло напряжение; теперь мы себя почувствовали лучше. Только Зандер все жаловался, как будто его и не прерывали. И его слова звучали у меня в ушах.
– Странное ощущение внутри, ребята, – сказал он. – Сегодня мы попадем в переплет. Уверен, они блокировали нам отход. Спорим, что мы в западне?