– Вы правы, – согласился он. – Очень трудно.
– Почему вы так говорите? – спросила Зария.
– Что значит «так»?
Ей трудно было объяснить это словами. В его тоне было что-то, намекающее на какие-то зловещие препятствия на пути из Лиона.
– Да нет, ничего, – ответила она.
– Послушайте, зачем мы сидим здесь? – сказал Чак. – Идите на палубу и позагорайте. Вам это будет полезно. Да, между прочим, вы, наверное, сами знаете, что не стоит ходить по судну в туфлях на высоких каблуках.
– У меня… других нет, – призналась Зария.
– Ну, мои-то вам вряд ли сгодятся, – сказал он. – Я пойду поговорю со стюардом.
Он вышел и через пять минут вернулся с парой парусиновых туфель.
– Это четвертый размер, – сказал он. – Годится?
– Всего на полразмера больше, чем я обычно ношу. Это просто чудесно, – ответила Зария. – А чьи они?
– Я так понял, что год назад у них служил очень маленький юнга. Он продержался совсем недолго: слишком много было от него неприятностей. Но поскольку хозяйка яхты обеспечивала одежду для всей команды, – по словам стюарда, это была одна из ее прихотей, – у них остался лишний комплект одежды. Я сказал, чтобы он принес свитер и брюки в вашу каюту.
– Мне? – удивленно спросила Зария.
– А почему нет? – ответил он. – В них вам будет гораздо удобнее, чем в этом костюме. Да и какие бы прелестные вещицы ни присутствовали в вашем гардеробе, вам все равно не перещеголять мисс Гановер.
– Я и не стану пытаться, – сказала Зария.
Интересно, догадался ли Чак, что пиджак с юбкой и блузкой был единственным ее туалетом? Конечно, глупо было с ее стороны не купить ничего в Марселе. Но тогда она была слишком испугана, чтобы делать что-нибудь, выходящее за рамки инструкции, которая предписывала ей прямо со станции ехать в отель и там ждать известий с яхты.
– Я… я их примерю на себя, – немного смущаясь, сказала она.
Парусиновые туфли, хотя и оказались слегка велики ей, были очень удобными, а белый шерстяной свитер с вышитым на груди названием яхты – уютным и теплым. Она немного смущалась, примеривая брюки: никогда в жизни она не надевала брюк.
«По крайней мере, – сказала она своему отражению в зеркале, – я не кажусь в них толстой и неуклюжей, как многие женщины в шортах или широких брюках». Она была такой худенькой, что в брюках выглядела мальчиком. Но одно дело – разглядывать себя в зеркало, другое – предстать перед людьми. Когда она снова появилась в кабинете и Чак повернулся посмотреть на нее, ей понадобилось все мужество, чтобы остаться на месте, не пытаясь спрятаться от его глаз.
– Вот так уже лучше, – сказал он. – А теперь давайте поднимемся на свежий воздух. Это лучшее средство для того, чтобы у вас на щеках расцвели розы.