– Что за платья ты привезла, Лулу? – поинтересовалась Кейт. Она что-то нашептывала на ухо Чаку, Зария не могла разобрать, что именно, но теперь ее захватила мысль об одежде.
– Платья на любой случай, – пояснила мадам Бертин. – И по любым ценам. Я посетила все большие магазины, посмотрела на то, что они предлагают, и сделала свою коллекцию. Изысканную, уникальную, божественную! И все специально для Алжира! Туда не имеет смысла везти то, что пользуется популярностью в Лондоне, Нью-Йорке или Риме. У меня есть как раз то, о чем мечтают женщины Алжира. Не забывайте, они тоже француженки, у них есть вкус!
– Это значит, – с милой гримаской произнесла Кейт, показывая на себя пальцем, – что мы, неотесанные американки, вовсе его не имеем.
– Я этого не говорила, дорогая, – ответила мадам Бертин. – Но ты не хуже меня знаешь, что француженки более разборчивы в платьях, чем любые другие женщины в мире.
– И несмотря на всю эту суету вокруг одежды, они не так уж хорошо выглядят, – презрительно заметила Кейт.
Глаза мадам Бертин сверкнули.
– Ты сама не понимаешь, что говоришь, глупышка. Американкам и англичанкам легко выглядеть привлекательными. У них светлая кожа, светлые волосы, голубые глаза! Хорошенькие куколки с оборками, кружевами, лентами и драгоценностями, но не больше. Французская женщина сделана из другого теста. Пусть у нее нет цвета лица, волос или фигуры американки, но она тщательно заботится о себе, у нее хороший вкус, поэтому она – самая изящно одетая, самая очаровательная женщина мира.
– Думаю, Лулу права, – сказал Виктор. – Во француженках что-то есть, можете мне поверить.
– Дело не в одежде, – ответила Кейт. – Просто они женщины, а ты – мужчина. Они не меньше привлекали бы тебя, если бы были обернуты в какие-нибудь тряпки.
– Что за мысль! – поморщилась мадам Бертин. – Женщину делает платье! Главное заключается в том, что она носит и как! Тебе легко говорить, Кейт, ты очень хорошенькая девушка. Но обычная француженка не обладает твоими преимуществами. У нее может быть плохая кожа, непропорциональная фигура. И однако, если она оденется у меня, внимание мужчин будет приковано к ней, а не к тебе.
– Ты лжешь! – воскликнула Кейт. – Все обстоит совсем по-другому, вы согласны со мной, Чак? Скажите им.
– Дайте мне девушку, любую девушку, – не сдавалась мадам Бертин, – и я совершу чудо. Я научу ее, как вести себя, и одену так, что вы сразу поймете, что я гениальна, да, я не боюсь этого слова! Это послужит тебе уроком, моя хорошенькая, легкомысленная Кейт.
– Я не верю тебе, – упрямо возразила Кейт. – Можно рассуждать сколько угодно, но готова поставить мой последний доллар, мужчину больше всего привлекает то, что остается у женщины, когда она снимает платье.