Говорят, в состоянии влюбленности нет аппетита. Вранье! Мельников сжирал все подряд! Он опустошал холодильник за вечер сидения дома. И почти не поправлялся. Скорее, худел. Правда, за выходные, которые редко проводил на воле, слегка набирал, но немного.
В эти дни Егор много чего пытался: рисовать, смотреть телевизор, видео, слушать музыку, читать. Для творчества хотелось вдохновения, а Егор был неспокоен. От телевизора чугунела голова, Сеть надоедала медленнее, но тоже; музыка, скорее, будоражила, чем отвлекала. Про книги - особый разговор.
Книги Егор любил. Как настоящий книжник, почти как библиофил. Выискивал в "Букинистах" старинные издания (годов 60-80-х прошлого века) и кайфовал, как кот, который поймал воробья. Особенно любил "Худлит" с его вкусом к изящным концепциям и "Детскую литературу" - издательство, которое выпускало литературу не всегда детскую, но почти всегда иллюстрированную.
Откуда взялась у Егора такая тяга к книгам, рассекретить нетрудно. Федор Ильич не был особо страстным читателем, ну детективы там, боевички, фантастику изредка, а так, чтобы без книжки его себе представить, - это легко.
Говорил кто-то, что матушка Егора была хорошо образованной женщиной. То ли фил она окончила, то ли жур, но какой-то из этих, точно, и осталась в квартире Мельника отличная библиотека. Правда, к тому времени как Егор вырос, библиотека поредела, прямо пропорционально прическе Федора Ильича, сохранились только некоторые разрозненные тома, не обладающие коммерческой ценностью.
Эти остатки и еще множество книг, купленных самолично, Егор перевез на Ярославку. Свободного места в квартире было мало, поэтому книг показалось немеряно. По нынешним временам и нравам так оно, похоже, и было.
Не только оставшейся от матери библиотекой объяснялась Егорова страсть к книгам... Или как раз только этим? Потому что без нее у Егора, может, никогда и не появилась бы мечта стать художником-иллюстратором.
С детства он обожал книжки с картинками. Все детские россказни про космонавтов и пожарных - мимо Егора: стать художником - вот его первое и единственное профессиональное желание.
Он мечтал об этом нешумно, но шел поступательно. Сначала поступил в училище. Потом в институт. Еще не окончив, стал ходить по издательствам, но вдруг обнаружил, что времена Высоцкого, Мигунова, Макарова, Валька, Ушакова и других миновали, не говоря уж о Добужинском и прочих стариках-искусниках типа Лурье или Рокуэлла Кента (старший-средний все никак не мог разобраться, чей же конкретно кент этот Рокуэлл).