Некоторое время счастье не покидало Принцессу. Но когда она допивала свой английский чай с апельсиновым джемом, будто удар тока пронзил ее обновленное тело, словно молния из густо намалеванного неба ударила в одинокую фигурку девушки, бегущей через мокрый луг Девоншира: Принцесса вспомнила, что не имеет даже отдаленного представления о том, где искать вчерашнего парня, Кот не оставил ей номера коммуникатора и, более того, не знает сам ее координат, прощались быстро, в машине, не доезжая до дома, не хотелось нарываться на папу, который всю Москву на уши поднял и наверняка поувольнял телохранителей, - после того как Саша отключила свой комм, отец не мог определить ее местоположения.
Принцесса вмиг поняла, чем наполнено все, опрокинула кружку, едва не упала сама, выбегая из-за стола, и бросилась к ви-фону обзванивать московских знакомых. Никто никакого Кота не знал.
Принцесса прорыдала весь день в обнимку с пачкой сигарет и плюшевым мишкой, а вечером решила пойти в тот же клуб. Там было тихо и безнадежно, и, естественно, не было Кота. Попыталась поговорить с барменом, но тот вылепил такую сальную рожу, что Саша окатила его оставшимся скотчем и вышла. Тем более что халдей ничего не знал, кроме какой-то мутни. Он сказал, что, кажется, видел вчера Принцессу с одним перцонажем - странным парнем: то придурком и мямлей, которого все подкалывают и достают, то бешеным и безбашенным пофигистом, которому все по сараю, особенно последнее время. Такой он контрастный господин, что никто в тусовке с ним тесно общаться не хочет. Вообще-то он в "Мальчике" почти не бывает. И чего это она, дескать, вообще за ним увязалась?.. Как его зовут?.. Да кто его знает...
Оказавшись на улице, Принцесса почувствовала себя такой несчастной, что решила немедленно броситься под монорельс. Но монорельсы поблизости не ходили. Тогда она позвонила одному приятелю и поехала к нему, предупредив отца, что ночевать будет за городом у подруги. Отец поворчал, предложил водилу-телохранителя, но Саша употребила в дело самый свой безмятежный голосок и через двадцать минут принимала душ в Брюсовом переулке, в самом центре Москвы. Коммуникатор она опять отключила.
Ночь не принесла ни утешения, ни сна. Принцесса поняла, что после этого странного Кота (внешности которого девочка толком не помнила, за исключением глаз) не может думать о других пацанах даже на уровне "механическом"; она отвернулась к стене, отметая ласковые поползновения "золотого" дружка, и, не обращая внимания на его обиженное курение, попыталась уснуть.