Сначала Королев ревновал, а потом успокоился (все-таки разумный цивилизованный человек) и снова напрягся, только когда всерьез подумал об учебе дочки на Западе.
Хотя сперва Королев думал не об учебе. Саша увлекалась музыкой, и магнат спросил однажды, не хочет ли она стать звездой эстрады: певицей. Саша вознегодовала, демонстративно включила на полную громкость Стравинского, и Королев отступил. А потом пожалел, потому что не отступил его заместитель, который, как слегка замедленное зеркало, повторял движения босса. Поп-звездой стала Айгуль. Саша на это пожала плечами и продолжала незло издеваться над неуклюжестью и коровьим взглядом подруги. Но это поздней. А тогда, несколько лет назад, после долгих раздумий, Королев предложил Саше поучиться в Лондоне. Она загорелась, его это насторожило, но брать предложение назад он не стал - тем более все же неплохо было вырвать дочь из ее безмозглого окружения.
Надо сказать, Сашка была девочкой почти гениальной: рисовала, лепила, играла на фортепьяно не только Моцарта, но и Сальери, читала в оригинале Дюма и Шекспира, а историю знала лучше, чем преподаватели институтов. Все ей давалось легко, и Королев возлагал на нее большие надежды. Правда, экономика ее совсем не радовала, а тащилась Сашенька от подлинного искусства. Но Королев пока об этом плотно не думал. В глубине души он был уверен, что когда-нибудь Принцесса примет от него весь этот бизнес, созданный им лично, вручную.
Королев рассчитывал, что западное общество настроит дочь на правильную волну. И вот тринадцати с половиной лет Саша Королева отправилась на учебу в независимый колледж для особо русских детей. В город Лондон, Соединенное Королевство.
С глаз долой - из сердца вон, расстроено думал Королев, поднимаясь на борт самолета в Международном аэропорту Льюис Кэрролл.
Но не тут-то было. Вернувшись в Москву, он заскучал, забеспокоился, о делах думать не мог и на уикенд помчался к дочурке. Та слегка удивилась, но сделала два-три звонка, что-то там отменила и честно погуляла с папой по Сити, покаталась на двухъярусном красном автобусе, посетила музей Шерлока Холмса, от которого ее тошнило с детских лет (не от музея - музей, кстати, нормально сделан, скромно, - от Холмса, ей больше нравился патер Браун, "он хоть думать умеет и чувствовать по-настоящему, а не только на коленках ползает с лупой..." - так она говорила); вечером они посмотрели веберовских "Кошек" в одном вест-эндском театре, а ночью Саша показала отцу Сохо, подумав, что он удивится. Воскресенье провели в благообразном - уже ставшем, как прежде, благообразным после десятилетий иммигрантского засилья Гайд-Парке.