- Итак,- объявил он, открывая входную дверь и пропуская Милли на улицу, где зимний воздух был свежим и бодрящим,- идем учиться, как правильно вступать в брак.
- По-моему, это нелепо,- пожала плечами Милли.
- Напрасная трата времени,- согласился с ней Саймон.- Что может рассказать о браке дряхлый священник? Тем более, что сам он не женат.
- Ну-у,- протянула Милли.- Наверное, так полагается.
- Лишь бы не начал нас поучать, а не то доведет меня до белого каления.
Милли взглянула на Саймона. Его шея напряглась, глаза решительно смотрели вперед.
Ей показалось, что он похож на молодого бульдога, готового вцепиться кому-нибудь в глотку.
- Я точно знаю, чего хочу от брака,- нахмурился Саймон.- Мы с тобой оба знаем. И нечего чужому человеку совать нос в наши дела.
- Мы просто будем слушать и кивать,- примирительно произнесла Милли.- А потом уйдем.- Она достала из кармана перчатки.- Вообще-то я и так знаю, что он скажет.
- Что?
- Будьте добры друг к другу и не спите с кем попало.
Саймон на секунду задумался.
- Пожалуй, с первой частью я справлюсь.
Милли ткнула его кулаком в бок. Саймон расхохотался, привлек ее к себе и запечатлел поцелуй на ее блестящих волосах. На углу он вынул из кармана брелок сигнализации и, нажав на кнопку, открыл автомобиль.
- Еле-еле нашел место для парковки. На улицах не проткнешься.- Он снова сдвинул брови.- Не знаю, изменит ли что-нибудь новый закон…
- Об охране окружающей среды? - подхватила Милли.
- Точно! Читала об этом сегодня?
- Конечно,- соврала Милли, мысленно возвращаясь к заголовкам «Дейли телеграф».- Ты считаешь, они правильно расставили основные акценты?
Пока Саймон разглагольствовал, Милли смотрела в окно, время от времени кивая в знак согласия, и размышляла о том, не купить ли ей третье бикини для медового месяца.
Гостиная в доме каноника Литтона была большая, продуваемая сквозняками и набитая книгами. Книги вдоль стен, на всех столах и стульях, книги на полу - кривобокие пыльные стопки. Вдобавок почти все вещи в комнате, не являвшиеся книгами, были на них похожи. Чайник в форме книги; каминный экран, декорированный орнаментом в виде книг, даже коврижки, столбиками уложенные на чайном подносе, напоминали собрание энциклопедических томов.
Сам каноник Литтон походил на ветхую книжную страницу. Его тонкая, будто пропыленная кожа, казалось, вот-вот порвется; если он смеялся или хмурился, его лицо сморщивалось тысячью складок, как мятый лист бумаги. В настоящий момент - как, впрочем, почти всегда во время церковной службы - каноник Литтон хмурился. Его кустистые седые брови сошлись в одну линию, глаза были сосредоточенно прищурены, и он угрожающе размахивал в воздухе костлявой рукой с зажатой в ней чашкой с чаем.