– В темницу?
– В самую что ни на есть глубокую… Хи-хи-хи! Но не тревожьтесь, всё обойдётся.
– Господин ведущий, – начала миссис Шайни, – надо отметить…
– Да, да… чрезвычайно интересно, – в полном смятении сказал Чидлуорт. – Вы хотите сказать, Мелисента, что Сэм даст вам новые возможности?
– Не смейте называть меня Мелисентой, – оборвала его принцесса. – Вы не входите в круг моих друзей.
– Как домохозяйка, – сказала миссис Шайни, – и как председательница…
– Не вмешивайтесь! – резко сказала Мелисента. – Магистр Марлаграм, вы уверены, что Сэм в темнице?
– К порядку ведения, господин Чидлуорт, – возгласил Тед Гиззард. – Насколько я могу судить, стоящий на повестке дня вопрос ни в коей мере не предполагает замены общего частностями и безличного личностями…
– Да, конечно, мы учтём ваше замечание, – поспешил откликнуться Чидлуорт. – Но теперь…
– Опять-таки к порядку ведения, мистер Чидлуорт, – взял слово Марлаграм. – Насколько я могу судить – хи-хи-хи! – сексуальная возбудимость не совместима с безграничным богатством физической конституции, благоприятствующей сложным и обильным словоизлияниям.
– Не уловил вашу мысль, – сказал Гиззард.
– Каковы ваши первые впечатления от Лондона, принцесса Мелисента? – спросил Чидлуорт, вытирая пот со лба.
– Если он невсамделишный, – сказала Мелисента серьёзно и убеждённо, – и вы всё это сами придумали, почему он у вас такой ужасно безобразный и шумный и почему все люди такие озабоченные, или сердитые, или грустные? Или, может, всё это – одно наваждение?
– Простите… как?
– Наваждение.
– Я тридцать лет участвую в тред-юнионистском движении, – сказал Гиззард, – и насколько я могу судить…
– Ох, да замолчите вы! – Мелисента повернула голову и увидела, что кресло Марлаграма опустело. Большая бурая крыса трусцой бежала по полу. – Магистр Марлаграм, магистр Марлаграм, куда же вы?
– Перемолвиться словечком с Сэмом. Хи-хи-хи!
– Возьмите меня с собой.
– Потом, моя девочка. Будьте в «Вороном коне» около шести. Хи-хи-хи!
– Хи-хи-хи! – отчаянным эхом отозвался Чидлуорт, почувствовавший (и не без оснований), что дискуссия вышла из-под его контроля. – Чрезвычайно, чрезвычайно интересно… и мы, конечно, пожелаем им всем удачи, удачи и ещё раз удачи.
– Разумеется, – подтвердил Гиззард.
– А теперь следующий вопрос. Наша телезрительница из Сэрбитона желает знать, не станет ли женщин в ближайшем будущем значительно больше, чем мужчин, и если да, то как именно это случится. Миссис Шайни, прошу вас.
– Говоря как домохозяйка, – сказала миссис Шайни, – а также от имени многих тысяч британских домохозяек, каждая из которых испытывает живое и глубокое чувство ответственности за наше ближайшее будущее, я отвечу: возможно – да, а возможно – и нет, но каким именно образом – сказать трудно. Вы согласны со мною, мистер Гиззард?