– Давайте отвернёмся на минутку, – предложил Диммок, – а потом посмотрим снова, будто в первый раз.
– Кто тебе позировал, Сэм? – спросил Энн.
– Никто. Во всяком случае, никто в нашем мире. Это целая история, рассказывать не стоит.
– А почему бы и нет? – возразил Диммок. – Давайте выпьем. Всем, как обычно? Пегги, дайте нам четыре двойных джина. – Не успел он распорядиться, как из-за стены донеслось громкое пение, возвестившее начало рекламной передачи, но тотчас было заглушено пневматическими дрелями, грохотавшими так неистово, что дребезжали стёкла. Когда восстановилось какое-то подобие тишины, Диммок хмуро продолжал: – Никто не может упрекнуть меня в том, что я недостаточно предприимчив или нерасторопен. Корпишь над делами, выколачиваешь деньгу по шестнадцати часов в сутки… по меньшей мере. И всякий раз диву даёшься: как это мы всё ещё с ума не посходили! Спасибо, Пегги, поухаживайте за нами, пожалуйста.
Пегги, секретарша мистера Диммока, была хорошенькая, тихая, как мышка, девушка, до того похожая на благородную Элисон из Перадора, что никто, кроме учёного, не решился бы назвать это случайным совпаденим.
– Спасибо, Пегги, – сказал Сэм, принимая от неё бокал. – Девушки, никто из вас не видел сегодня красно-жёлтого карлика?
– Нет, – отвечала Пегги с полной серьёзностью. – А что, мистер Пенти? Вы потеряли карлика?
– Наоборот, никак от него не отвяжусь.
– От чего вы никак не отвяжитесь, Сэм? – спросил Диммок, когда Пегги вышла. Он засмеялся. – Мне почудилось, вы что-то сказали про красно-жёлтого карлика, но это я ослышался, правда?
– Нет, именно так я и сказал. Ну ладно, за процветание Уоллеби, Диммока, Пейли… и, если угодно, Тукса. Так вот, вчера, когда вы дали мне это задание, сел я за стол и задумался. Прекрасная дама… рыцари в латах… замки… король Артур и Круглый Стол… драконы… поиски приключений… принцессы в башнях… сами знаете – замшелая чушь. И вдруг, словно в какой-то освещённой раме, я увидел девушку: на ней был средневековый наряд, и она улыбалась мне. Она исчезла не сразу, так что я успел сделать первый набросок. А потом, когда я уже работал красками и сомневался в оттенках, она показалась ещё два раза, почти осязаемая и такая прелестная, как раз в те мгновения, когда больше всего была мне нужна.
– Я вижу, ты увлечён этой девушкой, Сэм, – сказала Энн.
– Конечно. Никогда ещё так не увлекался. Эта девушка специально для меня создана.
– А ведь всё одно воображение! – задумчиво проговорил Диммок.
– Пожалуй, – отозвался Сэм, – но что такое воображение? Ни один человек нам этого не скажет, во всяком случае, ни один из тех, кто сам наделён хоть капелькой воображения. Ну и вот, просидев полночи в надежде увидеть её ещё раз, я проснулся утром с ощущением, что сегодня тридцать первое июня…