Пока я изгонял холод из тела за столом, отогревая ладони о серебряный кубок с горячим грогом… или чем-то вроде глинтвейна, весть о моем прибытии торопливо катилась по дворцу. В дверях то и дело показывались морды, но исчезали, едва я поднимал на них тяжелый взгляд.
По пищеводу процарапался вниз горячий ком, я удержался, чтобы не закашляться, грозно проревел:
– И долго буду ждать аудиенции?
Один из придворных, что следил за мной, как за опасным животным, сказал торопливо:
– К Его Величеству уже отправились с докладом…
– Вот и хорошо, – сказал я и вылез из-за стола. Придворный вскрикнул:
– Нужно подождать, что ответят!
– Зачем? – удивился я. – Главное, что сообщат.
В большом зале, где толпятся придворные, сбиваются в кучки и плетут интриги, на меня сразу обратили внимание. В другое время я бы скромненько подождал, но сейчас, когда вот так смотрят, надо держать марку. Я прошел, громко топая, к дверям внутреннего зала, стражи тут же скрестили перед моим лицом богато украшенные копья.
– Хамите, ребята, – сказал я негромко. – Неужто не велено встречать меня дудением на трубах?
Стражи молчали, только переглянулись чуть, зато тут же подошел осанистый придворный с удивительно толстой мордой, щеками на плечах и целой серией подбородков на груди. Оглядел меня с неудовольствием, я выше почти на голову, осведомился:
– Что угодно, сэр?
– Угодно повидать Его Величество, – ответил я мирно. – Что-то у короля неладно с кадрами. Все время новые… гм, лица. Это я ваше назвал лицом, оцените мою куртуазность!
Он поморщился сильнее:
– Его Величество очень занят.
– Ну и что? – спросил я нагло.
– Это значит, что оне заняты! – повторил он злее.
– Дык я ж пришел! Он прорычал:
– Я не знаю, почему вас вообще допустили во дворец… Я сказал строго:
– Прибыл пфальцграф Армландии, сэр. Извольте следить за своей речью с превеликой осторожностью! Я бываю весьма свиреп и необуздан в пфальцграфьем гневе… Сперва вешаю, потом задаю анкетные вопросы.
Он чуть струхнул, отступил на шаг и ответил, бледнея:
– Здесь дворец короля! И каким бы вы ни были пфальцграфом… о чем я слышу впервые…
Я сказал еще строже, уже зловещим голосом:
– А велю-ка я тебя, нелюбезный, вздернуть прямо здесь в зале?.. Для примера другим. Чтоб знали.
Толпа вельмож и придворных вокруг нас собиралась все теснее, глазеют жадно. Щекастый злобно зыркал по сторонам, с ним стараются не встречаться взглядами, не простит свидетелям позора, но и не хотят упускать зрелища.
Вдруг раздался почтительный голос:
– Это же сам сэр Ричард!
В толпе началось шевеление, я уловил заинтересованно-испуганные взгляды, что значит, становлюсь известным. Щекастый тут же отступил, на лице сменилась целая гамма чувств, наконец, проговорил сладким, как дешевая патока, голосом: