Воронин был того же мнения, а потому без промедления направился к своему «форду». Покореженную взрывом машину наконец оттащили в сторону, и у людей, озабоченных собственными проблемами, появилась возможность покинуть стоянку.
– Когда он успел выскочить? – никак не мог успокоиться Клыков. – Ведь рвануло почти сразу.
– Ты договорился с Волоховым о встрече?
– Я тебя не понимаю, Герман, – всплеснул руками Клыков. – На наших глазах едва не убили человека. А ты ведешь себя так, словно наблюдал фейерверк в парке.
– Человек не смог бы покинуть машину за столь короткий срок, – холодно отозвался Воронин.
– Брось, – неуверенно отозвался Славка. – Звонарев – мужик тренированный. Вполне мог выпрыгнуть в последний момент.
– А ты ему позвони, – посоветовал Воронин. – Спроси о здоровье Светланы Васильевны.
Голос Звонарева в мобильнике звучал совершенно спокойно. Словно это не его машину пятнадцать минут назад разнесли в клочья. Слегка сбитый с толку Клыков отключил телефон и спрятал его в карман.
– Светлана Васильевна чувствует себя хорошо. А Константин Семенович и вовсе пребывает в отличном настроении. Нервы у него, однако. Даже не обмолвился о происшествии. Слушай, а почему ты так тянул с предупреждением?
– Кому суждено быть повешенным, не утонет, это во-первых, а во-вторых, я заметил гранатометчика только в самый последний момент.
– Но зачем им понадобилось убивать его среди бела дня чуть ли не в центре города?
– Бубнова, как и нас с тобой, одолевают сомнения, – усмехнулся Воронин. – Один раз они уже отправили Звонарева на тот свет. И видимо, надеялись, что в этот раз ликвидация пройдет более успешно. Так где нас будет ждать Волохов?
– В ресторане «Славянский базар». Здесь недалеко.
– Отлично. А то я проголодался.
Воронин полагал, что искатель сермяжной правды ходит в лаптях и в рубахе до колен, подпоясанной красным шнуром, но ошибся. Сашка внешним видом не отличался от среднестатистических наших граждан и практически не изменился за прошедшие годы, если, конечно, не брать в расчет короткой светлой бороды, модной в среде диссидентствующей интеллигенции в конце восьмидесятых годов. Ресторан тоже практически ничем не отличался от подобного же сорта заведений, и ничего специфически славянского Герман в нем так и не обнаружил.
– Рад приветствовать волхва Велимира в нашем скорбном и погрязшем в грехах мире, – сказал Воронин, пожимая руку бывшему однокласснику.
– Не ерничай, – спокойно отреагировал на подковырку Волохов и жестом пригласил старых знакомых к накрытому столику.
Видимо, Сашка не испытывал недостатка в средствах. Воронин облизнулся, разглядывая блинчики с красной и черной икрой, аккуратно разложенные на блюде.